"Святослав Юрьевич Рыбас. На колесах" - читать интересную книгу автора

ним беды знать не будешь". Губочев действительно пришелся ко двору. Вместе с
ним ставили на ноги автоцентр. Завскладом был молчуном, и то, что знали
четверо - он, Никифоров, Журков и бухгалтер, - не узнавал больше никто. Чем
можно заинтересовать строителей, энергетиков, теплотехников, чтобы те
работали без промедления? Как быстрей получить оборудование? Простой путь
был долог. Поэтому из небольшого фонда материального поощрения Никифоров
выписывал деньги, и Губочев вез нужным людям подарки: коньяк "курвуазье",
колбасу "салями", дефицитные запасные части. Конечно, при этом нельзя было
проверить, действительно ли он все это вручал, однако дело делалось, и не
было оснований подозревать. Последний значительный подарок - лобовое стекло
- отвезли главному инженеру завода электрооборудования, и с той поры траты
были невелики.
- Александр Константинович! У меня важный вопрос! - Губочев наконец
выбрался из-за машины, и Никифоров ощутил едкий запах чужого пота. -
Кузовной направил мне требование на крышу. Будто вы распорядились. А я
думаю, не могли же вы... - Губочев развел руками, стали видны темные
полумесяцы подмышек.
- Напрасно думаете, - возразил Никифоров. - Отдайте ее на кузовной.
- Но у нас это последняя крыша! - напомнил Губочев. - Вы ее обещали
этому... из ГАИ.
- Неужели обещал? Совсем из головы вылетело.
- В вашем-то возрасте, Александр Константинович? Это мне, старику,
простительно забывать... На прошлой неделе во вторник вы еще из приемной с
горэнерго бранились по телефону, и я сказал вам, что Кирьяков просит крышу
для машины тестя, вы согласились. - Серые выцветшие глаза тускло глядели на
Никифорова, в них не было ни смущения, ни азарта.
- Во вторник я весь день был в Москве.
- Правильно, во вторник вы уезжали... В среду я вам говорил. В среду!
- А в среду ты уезжал в Воскресенск за тормозными шлангами.
- Гм, я же говорю - старческий склероз. А в общем, какая разница, когда
я говорил. Мне-то все равно, кому отдать крышу. Лично у меня нет к
сотрудникам ГАИ никакого интереса. Просто мой опыт подсказывает, что вам,
Александр Константинович, лучше бы с ними не ссориться.
- Никто с ними не ссорится, - сказал Никифоров. - Вот привезешь из
Тольятти контейнер с запчастями, и дадим крышу.
- Тогда я чего-то не понимаю.
- Понимаешь, Иван Спиридонович. Лучше не хитри. Не все твои хитрости до
меня доходят.
- Вы отлично знаете, почему я хлопочу! - угрюмо произнес Губочев. Он
повернулся и пошел прочь, косолапо ступая стоптанными туфлями, над которыми
гармошкой нависали обшлага брюк.
"И этот мне грозит, - подумал Никифоров. - Грозите, грозите!"
Он вспомнил безотказный прием, вычитанный из американского "Курса для
высшего управленческого персонала" - отругав подчиненного, надо потом
обязательно улыбнуться: "Ты, кажется, чуть не довел меня. Идем хлопнем по
чашке кофе". По-русски это было бы просто не помнить зла, но разве он,
Никифоров, мог не помнить, что настоящее зло, то, на которое нет ни курса,
ни молитвы, еще не пришло, а только-только подползало?.. И не сегодня
ощутил, что зло это готовится управлять автоцентром, клубится где-то рядом,
но взмахни рукой - и нет ничего, не поймаешь.