"Вячеслав Рыбаков. Звезда Полынь" - читать интересную книгу автора

- Что нельзя идти на поводу у бандитов... - тихо признала она.
- Ну, вот.
- Он так быстро вырос... - едва слышно прошептала она, и голос ее
дрогнул близкими, готовыми хлынуть через край слезами.
Это точно, подумал Бабцев. Быстро. Только вот - кто о ком.
- Первогодков сейчас в горячие точки не посылают, - успокоительно
сказал он. - Хоть этого мы сумели добиться.
- Ну и что? - спросила она. Шмыгнула носом. - Ну и что? Там и без войны
сколько ребят калечатся. По телевизору чуть ли не каждый день... Побеги,
стрельба друг в дружку... Это же страшно подумать, что творится в армии.
Да уж, подумал он. Американец Хеллер, наверное, полагал, что описал
ад - а описал дом отдыха с рисковыми аттракционами. Читайте Гашека. Армии
всех тоталитарных государств одинаковы.
Только плюс еще вечный русский бардак.
Правой рукой он обнял жену за плечи и несильно притянул к себе. Она
прижалась на миг, потом уперлась в его грудь кулачками.
- Нет, Тинчик, надо наконец что-то решать.
Тинчиком она его называла, когда хотела ну очень уж приласкаться.
Понятно...
Она заводила этот разговор не в первый раз. Но теперь уже был май,
приперло. Выпускной год у балбеса.
- Ты же знаешь, что у нас нет сейчас свободных денег.
- Неужели нужно так много? Я узнавала...
- Но ты же хочешь не только в военкомат. Ты же хочешь, чтобы он сразу
поступал. Это по меньшей мере двойная такса.
- Как ты говоришь... - Она вывернулась из-под его руки и отступила на
пару шагов. Подняла глаза. Глаза уже сделались сухими, и понятно было, что
теперь она примется не умолять, а требовать. - Такса... Все-таки ты не
настоящий отец.
- Тогда попроси у настоящего, - сухо сказал он.
- Ты же знаешь, что у него ни гроша.
- Так не бывает. Все эти годы он не давал ни гроша - это да. Воля твоя,
тебе хотелось быть благородной. Я понимаю. Раз, мол, я сама ушла, то и... Но
сейчас действительно критический момент. Пусть твой гений в коротких
штанишках раскошелится в кои-то веки.
- Почему ты так пренебрежительно о нем говоришь?
- Да побойся бога, Катя! Я его вообще не знаю, мельком видел пару раз
еще тогда... Я говорю о нем только так, как говоришь о нем ты!
- Неужели я обзывала его гением в коротких штанишках? Не помню...
- А разве это бранные слова? - улыбнулся он.
- Смотря каким тоном... Вот у тебя тон был сейчас такой...
- Какой у тебя, такой и у меня. Вот где-то перед самым разводом по
телефону ты его назвала даже "Эйнштейном недоделанным". Но только один раз.
- И ты помнишь?
- Наверное, это у меня профессиональное.
Она помолчала. Покосилась в зеркало, летящим движением - он очень
любил, как она движется, - поправила прическу. Помяла один из локонов надо
лбом, когда прижималась лицом к его груди. Теперь все снова стало как надо.
- Это твое последнее слово?
- Катюша, ну нет денег, - сказал он мягко, но окончательно.