"Вячеслав Рыбаков. Кружась в поисках смысла" - читать интересную книгу автора

информации закономерно лег духовный механизм, известный в
психологии как "сгущение". Прямое отражение стало
непродуктивным. Началось концентрирующее комбинирование реалий
мира с целью - зачастую неосознаваемой автором, движимым
лишь исступленным желанием "излить душу" -
продемонстрировать сложность и неоднозначность
причинно-следственных связей как в сфере чувств, так и в сфере
поступков. Придумывание сделалось неизбежным. В то же время оно
не могло не быть индивидуальным, не могло проводиться иначе, как
на базе личного опыта и личных переживаний. Фактически литератор
отвечал миру, который порождал в нем определенные чувства,
конструированием мира, который доказывал бы закономерность и
общую значимость этих чувств, порождал бы эти чувства у
всех.
Объективно же суммарная литература именно благодаря
субъективной природе гуманитарного творчества есть ни что иное,
как непроизвольное моделирование поведения различных степеней
этичности с выявлением исходных условий, привходящих факторов и
последствий, а также связанных с ними психологических состояний
людей, вовлеченных в события. Именно успешность
последнего - выявления психологических состояний -
делает описываемый опыт эмоционально убедительным и реально
переживаемым - то есть отчасти как бы личным для читателя,
следовательно, в дальнейшем как-то влияющим на его
поведение.
Всякое крупное произведение так или иначе затрагивает двуединое
основное свойство этики: бытовую тщету - глобальное
величие. Акцент на какой-либо одной стороне всегда обман:
преимущественный показ бытовой тщеты обязательно свалится в
эгоистическое, человеконенавистническое злобствование, а
преимущественный показ глобального величия - в розовый
дурман, уместный лишь в детских сказках.
Вот откуда загадка "вечных сюжетов". Не так уж много у
человека основных конфликтов бытия, и чаще всего они
"вечны", то есть обусловлены его бытием как члена
биологического вида - но разрешение их, чтобы вписываться
в жизнь общества, должно осуществляться с учетом современного
содержания терминов "благо", "зло",
"ближний", и, следовательно, должно моделироваться вновь
и вновь. Новые коллизии - да и то зачастую на базе
"вечных" сюжетов - возникают тогда, когда культура
создает новый тип человека, и литература вслед за нею -
новый тип героя. Так произошло, например, когда Шекспир впервые
с пронзительной эмоциональной убедительностью выписал в
"Гамлете" тип рефлексирующего интеллигента -
человека, воспитанного настолько хорошо, что его мысли и
поступки в обход инстинкта самосохранения как бы сами собой
пытаются остаться этичными (не мое благо приоритетно, любое
увеличение зла нежелательно) даже по отношению к явным врагам, к
людям, которые этих принципов в отношении него самого и не