"Натан Рыбак. Переяславская рада (Роман)" - читать интересную книгу автора

Широко расставив руки, напирал на всех, точно отгребал от дверей.
- Ступайте, ступайте...
Неохотно пятились. Не успели опомниться, как очутились за порогом.
Галайда поймал во дворе за полу жупана знакомого казака. Жаловался:
- Хотел гетману бить челом, грамоту на землю просить, а то возвращусь
в Белые Репки, а пан Адам Кисель, может, снова...
Казак поглядел на Галайду, плюнул с досады.
- Пьян ты, что ли? Тьфу, нечистая сила, да ты очумел... Так тебе
гетман и даст грамоту! Черта лысого даст! Памороки тебе забило, братец...
...Галайда вышел за ворота. Направился было к Мартыну, да вспомнил,
что Мартын утром с полковником Нечаем выехал в Корсунь. Крепко стиснул
рукой эфес сабли и пошел твердыми шагами по улице. Тревожно щурил глаз, а
под сердцем неприятно щемило. Навстречу Галайде сытые лошади промчали
крытые сани митрополита Коссова. Галайда поглядел им вслед - сани
завернули в гетманское подворье.


Митрополит сидел у гетмана. В канцелярии говорили шепотом. Ввалился
запыхавшийся казак. Отряхнул у порога шапку. На него зашикали, указывая
руками на дверь. Казак только усмехнулся. Сказал громко:
- Послы польского короля едут в Переяслав. - Добыл из-за пазухи
свернутый в трубку лист, протянул есаулу. - В собственные руки гетмана от
полковника Суличича.
Тот выхватил листок, опрометью кинулся за дверь, побежал через двор в
соседнее здание, где помещался Выговский.
Закусив тонкий русый ус, предмет длительных забот, писарь Пшеничный,
старательно выводя буквы, переписывал универсал гетмана.
<Богдан Хмельницкий, гетман его королевской милости Войска
Запорожского.
Всем обывателям в Дмитровичах Великих и Малых, и в Вишенках, в
маетностях его милости Гуменицкого, судьи киевского, за отсутствием его
самого, приказываем вам строго, дабы вы во всем были игумении Флора и
Лавра монастыря Киевского послушными и всякую повинность по обычаю давнему
исполняли, а если чего когда-нибудь позабирали...> Пшеничный вытер о край
рукава перо, затем воткнул его в волосы, снова окунул в чернильницу и, все
еще не выпуская изо рта кончика уса, повторил громко: <Когда-нибудь
позабирали>, толкнул под бок соседа по скамье, писаря Яковенко: слышишь? -
и продолжал писать, вслух произнося каждое слово:
- <...разного панского добра, то чтобы возвратили... и берегитесь
теперь, дабы к нам и наименьшая кривда не доходила новая, и за тем повинен
присмотреть Степан, казак сотник Сердюченко, дабы там никакого
своевольства и бунта не было, иначе поступать по всей военной строгости.
Дано в Киеве, дня 22 месяца декабря 1648 года.
Богдан Хмельницкий гетман, собственной рукою>.
Пшеничный вздохнул, расправил плечи. Писарь Яковенко только языком
прищелкнул. Пшеничный отложил переписанный универсал. Потянул с края стола
новый, разложил сбоку, снял с гвоздя на стене чистый лист, выбрал перо.
Хотелось поболтать, но до вечера надо было переписать еще три универсала.
Всердцах сплюнул, не рассчитал, попал себе на сапог. Подумал: надо
наклониться, вытереть... Лень. И так высохнет.