"Константин Рыбачук. Межгалактическая тюрьма" - читать интересную книгу автора

решили сами заключенные. Главным требованием бастующих было убрать из
отряда Беса и его подручных.
Беса утром увезли в тюремную больницу, а блатные вели себя на удивление
тихо. Они забились в угол барака и оттуда наблюдали за происходящими
событиями, ни во что не вмешиваясь.
С самого утра в барак прибыло все лагерное начальство во главе с
начальником колонии. Совместными усилиями они пытались разобраться, что
побудило заключенных взбунтоваться и выдвинуть такие требования.
Заключенных по очереди вызывали в "красную" комнату для личной беседы. По
всей видимости, кто-то из них был "стукачом", потому что некоторое время
спустя вызвали меня и монаха.
- Молчи, Андрей! - сказал я возле двери.- Иначе будет только хуже.
Андрей понимающе кивнул. Постучавшись, мы вошли и, не зная, что делать
дальше, остановились на пороге.
Седовласый полковник сидел за столом и внимательно изучал какие-то
документы.
"Наши личные дела",- догадался я.
Еще несколько офицеров, собравшихся в этой комнате, рассматривали нас с
ног до головы, не произнося ни слова.
Наконец-то полковник дочитал, поднял голову и посмотрел на нас долгим
пристальным взглядом. Ох, как мне не понравился его взгляд! Какой-то
холодный, безразличный, неодушевленный.
Наверное, за свою долгую карьеру этот человек повидал и испытал немало,
что не могло не отразиться на нем. При такой службе практически невозможно
остаться нормальным человеком. Тюремная система, частью которой являлись
начальник лагеря и другие офицеры, постепенно искажает мышление и
психологию. И если уж седовласый полковник так долго продержался в этой
системе, да еще занял высокое положение, то это о чем-то говорило. Во
всяком случае, мне...
После окончания школы я поступал в Московское высшее училище КГБ СССР.
Тогда было еще и КГБ, и СССР. Были и мои юношеские мечты стать защитником
добра и справедливости. Но эти мечты и иллюзии испарились еще раньше, чем
распался Союз. Для этого вполне хватило месяца, проведенного в казармах
училища на абитуре. За это время я со всей отчетливостью понял, кого
готовят подобные учебные заведения. Оловянных солдатиков, готовых бездумно
выполнить любой приказ вышестоящих начальников, шестеренок государственной
машины, перемалывающей всех инакомыслящих или несогласных с политикой и
идеологией страны.
И мне это совсем не понравилось. Я не хотел становиться бездумным
исполнителем чужой воли, поэтому, хоть и было чуть-чуть обидно, я
облегченно вздохнул, когда выяснилось, что не прошел по конкурсу.
Подвела меня одна единственная тройка в школьном аттестате по
общественным наукам. Однако и этого оказалось достаточно. После экзаменов,
которые я сдал на пятерки, было назначено собеседование. Опытный психолог
правильно определил мои жизненные принципы и нашел их не соответствующими
шаблону. После этого на карьере работника органов безопасности был
поставлен крест.
Первое время после развала СССР, уже учась в институте, я не раз
подумывал снова предложить свои услуги правоохранительным органам, но
очень скоро понял, что ничего, по сути, не изменилось. Просто одна крупная