"Илья Рясной. Скованные намертво" - читать интересную книгу автора

Аверин положил две бутылки пива в холодильник. Там лежала вобла.
Тут заявился Егорыч.
- Здорово, Славик.
- Привет.
- Где пиво?
- В холодильнике.
- Я тебе воблу принес.
- У меня есть.
- Отлично. Я твой бронепоезд на колеса поставил. Будем праздновать.
- Будем, - Аверин посмотрел на часы, стрелки подползали к десяти, но
у Егорыча некоторое смещение дня и ночи. Днем он ремонтирует машины,
вечером спит, ночью читает Толстого, Гегеля и Жириновского. А к
одиннадцати ходит в гости.
- Сколько должен?
- Только за запчасти, да и то по бросовым ценам достал. Очень я тебя,
Славик, люблю и уважаю. Ты мне как внук.
- Внук, - усмехнулся Аверин. - Тебе немножко за сорок.
- Неважно. У меня огромный жизненный опыт - я старше тебя на тысячу
лет. Вот так-то. Ты еще молодой человек с неокрепшей психикой и
неопределенной политической позицией, - усмехнулся Егорыч, и Аверин со
страхом подумал, что гостя снова занесет на политику. Так и произошло.
Отхлебнув пива, Егорыч завелся.
- Представляешь, Славик, смотрю телевизор. Вижу знакомую паскудную
рожу. Из третьей лаборатории - младший научный сотрудник. Я его хорошо
знал. Дуб дубом, ничего не соображал. Полчаса по телевизору рассказывал,
какая у нас была отсталая наука и как он, талантливый ученый, страдал при
застое. Как КГБ донимало его самого и знакомых. Представляешь, теперь
функционер "Демроссии", учит всех жить по совести. Пригрелся в каком-то
комитете. Участвовал в конференции "КГБ - вчера, сегодня и завтра", где
предлагал признать Комитет, как и СС, организацией преступной.
- Тебе-то что?
- Слав, он же стукачом был. На содержании. Он нас всех закладывал. В
том числе и меня лично. Меня по его милости в Польшу не пустили на
конференцию. Но почему так получается? Стукачи опять наверху. И опять нас
топчут.
- Потому что они стукачи.
- Супостаты. Сели на нашу шею. Ничего, устроим кузькину мать. Скоро.
Скинем их к е... матери.
- Тебе это не поможет.
- Почему?
- Ты опять в диссиденты попадешь. Ты диссидент по природе. При любой
власти. И опять тебя в Польшу не пустят.
- Слав, ты не прав.
- Прав.
- Скоро покажем супостатам. Первого мая такое шествие устроим.
- Не ходил бы туда. Время видишь какое.
- Ебелдосы во все тяжкие пустились. Ничего - врежет по ним
рабоче-крестьянский кулак. Зубки-то треснут.
- Егорыч, кончай ты в эти игры играть. Плохо кончится.
- Хорошо кончится... Давай, - Егорыч поднял кружку.