"Илья Рясной. Пятая жертва" - читать интересную книгу автора

- Марихуану?
- Ну не ромашку же.
- Нет, - с пугливой поспешностью воскликнул он. - Ну и дурак. - Она
вдруг совершенно ясными глазами осмотрела на гостя, отыскала нужную
сигарету и сунула её в зубы. Пригнулась, зашарила ладонью по замусоренному
креслу. Нащупала желтую пластмассовую зажигалку. - Зайчик, забыла тебя
предупредить в прошлый раз, - она замолчала, раскурила сигарету.
- О чем? - нетерпеливо спросил он.
- Ты плохо кончишь.
- Почему? - ему вдруг стало как-то прохладно от этих ее слов.
- Да так уж повелось. Все плохо кончают, кто пишет на эту тему.
- Что, убьют? - он попытался вложить в эти слова за ряд
язвительности, но получилось это слабовато. Через тон кую оболочку
насмешки слишком явственно проглядывал испуг, что не скрылось от
собеседницы. Наташа улыбнулась понимающе.
- Зайчик, кому ты нужен?.. Просто на тебя ставят печать, - она
плюнула на ладонь и шлепнула ей себя по голой коленке. - Вот так.
- Ты чего такое мелешь? - возмутился Валдаев.
- Сколько на Земле сапиенсов? Пять миллиардов на земле сапиенсов.
Огромная вонючая куча. И ЕМУ не обязательно замечать каждую козявку. Но
коли кто вторгся в ЕГО владения, то...
- То что?
- Попадаешь в его реестр... В реестр Князя Тьмы, - сигарета погасла,
и Наташа снова начала раскуривать ее. - Дрянь, а не трава!
- И что с этим реестром?
- Судьба взбрыкивает, как бешеная кобыла.
- Как взбрыкивает?
- Начинаются вроде не связанные друг с другом происшествия. На тебя
ополчается весь живой и неживой мир Происходят странные события.
Появляются странные люди. И все хотят тебе зла, хотя и сами не знают,
почему. И ты ощущаешь, что жопа твоя уже дымится. И что в душе разлад. Все
рушится. И крыша едет...
- А у тебя? - воскликнул зло Валдаев. - Уж такие, как ты, должны быть
в его реестре.
- Должны. Только я присягнула ЕМУ на верность. Так что меня не
слопают за чаем.
- Вздор.
- Во-во. Все так говорят, - она улыбнулась - недобро, многообещающе,
затянулась дымом марихуаны. - Ну чего, трахнемся все-таки? Заслужил.
- Нет, - выдавил он.
- Ну как хочешь, - она прикрыла глаза.
Когда он вышел из ее квартиры, то прислонился на лестничной площадке
к холодной, исписанной матерными словами стене. Ноги подрагивали. И была
унизительная слабость в коленках.
"Все наперекосяк. И крыша едет... О Господи..."

***

Возвращался домой он от Наташи, привычно попав в ритм общественного
транспорта. Та же толкотня, те же люди... Но что-то изменилось. Слова