"Илья Рясной. Большая стрелка" - читать интересную книгу авторав переделки. С самого начала порешили отстегивать в общак Балабану,
смотрящему, поставленному на город для пополнения воровского блага - так именуют общак. Хошу магнитом тянуло к воровским авторитетам, он млел, когда его вызывали на участие в сходняках, когда сам Балабан говорил, что Хоша - человек для воровского блага полезный. Художник же убеждал его не лезть в эти дела. Воры не находили согласия между собой и могли втянуть многих в свои междоусобные войны. Как раз начался разбор по понятиям между положением Балабаном и Васей Хилым, претендовавшим на эту же роль и утверждавшим, что нынешний положе-нец живет не так, как надлежит жить настоящему положенцу. - Надо за Балабана подписаться, - говорил Хоша. - Он по понятиям живет. Закон знает. А Вася Хилый - козел. Настоящий козел. Кроме дури - никаких достоинств. - Не лезь туда, Хоша, - посоветовал Художник. - Как? - Это не наше дело. Кто будет смотрящим, тому будем платить. В отличие от Хоши, Художник никогда не восторгался тюремной романтикой, не переносил тюремные песни и жаргон. Он знал цену всему этому. Знал цену заверениям о справедливости воровского уклада. Законы на воле и за решеткой - примерно одни и те же, только на зоне они не прикрываются ложью и лицемерием, там просто и ясно написано - человек человеку волк. И ничего боле... Начинался как раз большой разбор. Балабан пытался подключить руднянских к выяснению отношений с Хилым, заручиться их моральной, а то и - Вот что, едем отдыхать на юг. В Крым, - сказал Художник, узнав обо всем. - Там сейчас лучшее время... - Ты чего, в песок крымский зарыться предлагаешь, когда такие дела? - возмутился Хоша. - Да нас в городе зачморят после этого. - А Художник ведь по делу говорит, - сказал дядя Леша. - Мне бы кости старые погреть слегка. И винца крымского отведать. Я-за... Спорили долго. Наконец Хоша махнул рукой: - Ну смотрите. Если что - ты, Художник, в ответе. - А кто ж еще, - кивнул тот. После разбора с Саидом в команде на Художника стали смотреть совершенно по-иному и его слово приобрело другой вес. Он не раз видел, что его стали бояться. У каждого осталось в памяти его лицо, когда он резал "аккумулятора". Но вместе с тем все чаще Художник ощущал, что у Хоши пробуждается ревностное чувство, что Хоша начинает видеть в нем конкурента. И поэтому главарь команды все сильнее приближал к себе каратиста Брюса и Башню - они были ядром команды и в случае чего готовы были подписаться друг за друга. Хоша был сентиментален. Спьяну он всегда клялся в любви и дружбе кровным братьям, из которых главный - Художник, можно сказать, спасший его во время бунта в шестой колонии. - Кореш. Вместе зону прошли, это не покупается и не продается, - в такие моменты Хоша вполне мог пустить слезу. Притом плакал совершенно искренне. - Я за братана жизнь отдам. Что такое жизнь - тьфу. А братан... Братан - это... Это... |
|
|