"Илья Рясной. Большая стрелка" - читать интересную книгу автора

- Я подниму всех наших "безопасников". Это их стихия, - сказал
Рокотов. - Они раскопают.
- Они не сделают это лучше меня.
В подразделении по обеспечению собственной безопасности Службы,
конечно, ребята ушлые и умелые, они способны утрясать самые деликатные
проблемы. Но тут счеты пойдут другие.
- Здесь не Афган и не Ангола, Никита.
- Я понимаю.
- Ты понимаешь, что я не должен тебя отпускать, - вздохнул Рокотов
устало.
- Понимаю. Но вы должны понять, что я не могу не идти.
Шеф видел - боевая ракета вышла на курс.
- Хорошо. Какие ресурсы нужны? - резко произнес Рокотов. - Выкладывай
расчет. Люди. Оснащение.
Рокотов не имел права ни предлагать, ни даже заикаться о этом.
Использование сил и средств отряда "Буран" внутри страны запрещено
категорически. Но бросать в такой ситуации своего сотрудника на произвол
судьбы он не мог. Как только бойцы перестанут верить, что в их закрытом
коллективе, больше напоминающем некий религиозный орден, один за всех и
все за одного, неважно, чего это будет стоить, - тогда отряду конец. Тогда
это будет всего лишь одна из многочисленных военизированных структур,
каковых выросло на Руси, как грибов после дождя.
- Нет, - отрезал Гурьянов. - Это мое дело. Личное...
- Личное, - кивнул Рокотов. - Ты - в Службе. И личных дел у тебя быть
не может.
- Не было... А теперь есть.
Генерал покрутил меж пальцев пластмассовую авторучку. фактически
начальник одного из его основных отделов просил разрешения на личную
вендетту.
- Как знаешь... Пиши рапорт. Месяц отпуска. При осложнении ситуации
сразу на контакт, - ручка хрустнула в пальцах Рокотова, и он бросил ее в
корзину.
- Только не надо за мной присматривать..
- Обещаю.
Через пару часов Гурьянов разделался со служебными делами, оформил
отпуск.
Еще один визит - в опустевшую четырехкомнатную квартиру Константина.
Гурьянов сорвал бумажную ленточку с печатью прокуратуры, отпер замок,
открыл тяжелую дверь и вошел в квартиру. Еще недавно она была наполнена
жизнью. Здесь звучали голоса, смех, велись беспечные разговоры, на плите
жарилась яичница, в прихожей на полке накапливались прочитанные или так и
не прочитанные газеты, которые каждый день подбрасывали в почтовый ящик.
Теперь квартира никогда не будет такой. Он был здесь после убийства.
Тогда толпились оперативки, понятые. Они осматривали квартиру с видом
старьевщиков, разглядывающих ставшие никому не нужными вещи. У вещей такая
судьба - они часто переживают своих хозяев. Когда он вышел из прихожей
последним и видел, как следователь закрывает дверь и опечатывает ее. После
обыска он здесь не появлялся.
Что-то толкнуло его, когда он вошел в большую комнату. Что-то сразу
насторожило. И он сразу понял, что именно.