"Илья Рясной. Большая стрелка" - читать интересную книгу автора

демократических сил. Ослиные уши в этих опусах виделись невооруженным
взглядом, но цель была достигнута - за Влада взялись всерьез.
Сперва он долго и нудно давал объяснения в прокуратуре, притом далеко
не тем людям, которых знал он и которые знали его, кто выдавал санкции на
обыск Политика. Это были строгие, делавшие вид, что не понимают очевидных
вещей, буквоеды. И наконец они возбудили дело о превышении власти в
отношении Влада.
Влад ненавидел связываться с политикой в любом ее проявлении и с
политиканами в любом их качестве. Где большая политика и большие деньги,
там правосудие может отдыхать - эта истина применима ко всем странам мира,
но к России она применима стократ. Так получалось, что от политики и
политиков Влад никуда не мог уйти - любая серьезная шайка, которую
начинаешь раскручивать, обязательно поддерживается алчным политиком. На
Руси бандит и политик - как молочные братья. Им друг без друга никуда. И
вот Влад наконец влип, пойдя на эту публику войной.
- Что вы можете показать касательно заявлений гражданина Маничева? -
повернулся Мокроусов к Владу.
- Что все это - вранье настолько низкого пошиба, что мне даже
совестно его опровергать. Мы провели обыск на его квартире. Он
чистосердечно раскаялся. Никаких денег не было. Пальцем я его не трогал.
Все...
Протокол. Подписи.
- Вы можете идти, - голливудовская улыбка была подарена следователем
Политику.
- Конечно, - Маничев встал. Обернулся к Владу. Пряча глаза, змеей
прошипел:
- Я тебя предупреждал...
Действительно предупреждал. Визжал, что Влада раздавят, закопают,
изничтожат. Визжал, пока не получил легонько по круглой, наглой морде.
- Знаешь, поганка, - насмешливо посмотрел на него Влад. - Ведь
детские слезы неоплаченными не остаются.
- Хватит, - хлопнул ладонью по столу следователь. - Георгий
Николаевич, вы свободны.
Политик закивал и поспешно вышел из кабинета. Улыбка Мокроусова,
обращенная к Владу, даже скорее не улыбка, а гримаса, была суровой.
- Ну и что дальше? - спросил Влад.
- А вас я попрошу остаться...
"А вас, Штирлиц, я попрошу остаться", - всплыли слова из
знаменитого-фильма.
- Уговаривать признанку писать будешь? - усмехнулся Влад.
- Не буду, - нервно произнес Мокроусов. Тут в кабинете и появились
двое сержантов - нахохлившиеся, кажется, испуганные, в бронежилетах
веселого салатового цвета.
- Он, - следователь указал на Влада. Так говорят "фас".
- Встать, руки на стену, - без особой уверенности взревел сержант,
махая автоматом.
- - Чего, стрелять в брата-мента станешь? - насмешливо произнес Влад,
поднимаясь.
- Руки на стену!
- На стену так на стену.