"Илья Рясной. Большая стрелка" - читать интересную книгу автора - По нему.
- Когда они угомонятся? - Следак звонил, говорит, что ненадолго. Смотайся к нему в горпрокуратуру. Кабинет знаешь... - Да, знаю. Я там уже наизусть все кабинеты знаю... - Двигай. - Наш Бронепоезд уже в пути, - хмыкнул Влад, кладя трубку. - Чего? - спросил Ломов. - В прокуратуру тягают. - Вот недоноски, - возмутился Балабин. - Ведь все знают, как дело было и кто за этим стоит. - Поэтому-то и жилы рвут, что знают, кто за этим стоит, - улыбнулся Влад, но как-то невесело. Доза спиртного для его стопятнадцатикилограммового веса была несущественна. Поэтому он без лишних сомнений устроился за баранкой своего старенького зеленого "жигуля" пятой модели. Через несколько минут он заходил в кабинет следователя Мокроусова. Политик был уже у него. Еще перед кабинетом Влад услышал обрывок захватывающего разговора - знакомые ему голоса обсуждали, как побыстрее получить какой-то долгосрочный льготный кредит. В кредитах Политик был дока. - Тут проблем у вас не будет, - заверял он. - Я хорошо знаю председателя правления "Бизнессервиса". Такие кредиты выдаются, естественно, людям с хорошими рекомендациями. - Да, есть о чем подумать, - отвечал Мокроусов. Тут Влад хлопнул - Уже заждались, - приторно улыбнулся Мокроусов. Он все время улыбался, как идиот, и поэтому больше походил на менеджера американской фирмы "Собачья радость", чем на следака городской прокуратуры. Влад устроился на стуле в тесном кабинете и хмуро уставился на пухленького, гладкого Политика, который заерзал на стуле под его тяжелым взглядом и стал как бы меньше ростом. - Что на этот раз? - осведомился недружелюбно рубоповец. - Так, - улыбка немножко поблекла на лице следователя. - Поскольку в деле между вашими показаниями имеются существенные противоречия, я вынужден провести очную ставку. - Валяй, - махнул рукой Влад. Мокроусов поморщился, хотел что-то строгое сказать, но передумал и принялся разъяснять участникам очной ставки , их процессуальные права и обязанности. - Итак, что вы можете показать об обстоятельствах вашего обыска и задержания, - наконец спросил он у Политика. - То, что это была заказная политическая провокация, - изрек Политик, приободряясь, как всегда, когда начинал работать языком. - Поконкретнее, пожалуйста, - потребовал следователь. - Девятнадцатого марта этого года около девяти вечера ко мне заявился вот этот господин в сопровождении еще нескольких его коллег по работе. Те клеветнические обвинения, которые они мне предъявили, были просто чудовищны. Изнасилование малолетних, педофилия. Мне кажется, молодые люди слишком часто смотрели передачу "Про это"... |
|
|