"Илья Рясной. Бугор" - читать интересную книгу автора

холодильник. М-да, за такое немало надо отстегнуть.
Они действительно были там. И меньше всего походили на людей,
измученных воспалением легких и исколотых пенициллином.
Во главе стола сидел самый здоровый - туша широкоплечая, волосатая,
наголо стриженная, с довольной жизнью и собой физией. Двое других
устроились по обе его руки. Один тоже крупный, толстый грузин. Другой -
маленький, тощий русский. Все жрали арбуз. На столе стояла бутылка с
виски. Виски с арбузом - где вас манерам учили?
Интересно, что арбуз Реваз резал серебряным ножом. С позолотой. "Не
то на серебре, на золоте едал..." Красивый такой нож. Фаберже нож. Прямо
такой, как из пропылесосенной недоброжелателями квартиры коллекционера
Марата Гольдштайна.
- Здорово, болезные, - в физкультпривете взмыли мои руки.
Реваз посмотрел. на меня не испуганно, а с досадой, как на попавшую в
пиво муху. Я таких типов знал. Такие ничего и никого не боятся.
- Вам кого? - теми же словами, что и медсестра, обратился ко мне
Реваз.
- Что, Реваз, не узнал московскую милицию? - спросил я.
- Э, ошиблись. Я Отари Гогитошвили, - сказал он и полез в пиджак за
паспортом.
- Хва придуриваться. Что, Реваз, ножик с квартиры на Смоленской
прихватил?
Тут они и бросились напролом. Пузатый швырнул в меня бутылкой с
виски, как метали бутылки с горючей смесью во вражеские танки.
Промахнулся. И я припечатал его морду башмаком. Впрочем, такая морда
намного хуже от этого не станет.
Тощий не хотел ничего. Его ненароком снесло со стула, когда я
проходил мимо, и он забился под кровать. Женька на него заорал грозно:
- Вылазь, гниль!
Мне же было не до них всех. Реваз на моих глазах легко выпорхнул в
окошко, как синица из распахнутой клетки. Я устремился за ним.
Мягкая земля врезала по моим ногам. Ох, старость не радость. Прыгать
со второго этажа - приятного мало. Хотя в московском отряде милиции
специального назначения, которому я отдал несколько беспокойных лет моей
жизни, еще и не такому учат. Думаю, Ревазу было прыгать куда стремнее. Но
его гнала вперед жажда свободы. Меня же - стремление, чтобы свободы ему
век не видать.
Настиг я его, когда он пытался залезть на забор.
Реваз подпрыгнул, уцепился за железные прутья, пропорол руку острым
набалдашником. И рухнул в траву.
Он нашарил нож, тот самый, Фабержовый, с которым прыгал из окна и
который бросил перед забором.
- Стоять! - прикрикнул я, вытаскивая пистолет.
Он развел руками, выронил нож.
Я приблизился к нему, уверенный, что взял его. Левой рукой я
потянулся к своему поясу, куда прикрепил браслеты.
Тут я и попался.
Не думал, что такой грузный здоровяк может быть таким быстрым. Он
врезал ногой по моему пистолету. Ох, красиво все это сделал. Я его
зауважал. Но тратить время на то, чтобы свыкнуться с этим чувством