"Гелий Рябов. Мертвые мухи зла " - читать интересную книгу автора

пропустил. В переднем зале (как еще назвать это роскошное помещение?)
негромко играла музыка, пятеро оркестрантов в черных костюмах (похоронный
оркестр - догадался) играл тягуче-прерывистую мелодию, с всхлипами,
щемящими аккордами и упоительно звучащими голосами труб...
- Это - танго, - сообщила Татьяна и, положив руку Ильюхину на плечо,
приказала улыбчиво: - Обойми за талию и делай, как я.
Она плавно двинулась в центр площадки, здесь уже кружили и выписывали
кренделя несколько странных пар. Все же для такой музыки требовались
костюмы, фраки разные, а здесь - кто в чем... Гимнастерки, заводские
рубашки, и только две-три пары - в цивильном и весьма приличном.
- Комиссар Диковский, бывший офицер, - подсказала, перехватив
взгляд, - он лучше всех, а? А вот и Голощекин. Грузноват, к тому же еврею
лучше в торговом деле, а?
- Все народы равны и едины, - отбрил наглую. Тоже мне... Туда же. А
может... проверяет?
Войков гоголем приблизился к супруге, обнял и, словно в немой фильме,
пошел, пошел...
- Она тоже... еврейка, значит? - спросил и покраснел.
- Тоже. Но - привлекательная. Не наступай мне на ноги...
...Позвали к столу, он был роскошным - икра, балык, осетрина и жареные
бараньи ноги, маринады всякие; загудел разговор, кто-то незнакомый
провозгласил тост за товарища Ленина и погибель всех врагов советвласти.
Внезапно зачарованный Ильюхин ощутил легкое прикосновение. То был
Баскаков - скромный, штатский, вроде совслужащего.
- Выйди во-он в ту дверь.
Татьяна хохотала, ей рассказывал похабный анекдот сосед справа, она
даже икала от восторга; Ильюхин поднялся и ушел незамеченным.
Они уже ждали; на подоконнике вполне по-пролетарски примостился
Острожский. Баскаков щелкнул портсигаром - простым, металлическим.
- Угощайся... - И дождавшись, пока Ильюхин прикурил от вежливо
поднесенной спички, сказал негромко: - У Яковлева-Мячина все сорвалось.
Везет их всех сюда. Там, видишь ли, пристал к нему сумасшедший матрос
Хохряков и слинять не позволил. Что это означает для нас?
- Что? - произнес невольно и, поджав губы, развел руками: мол,
извините, перебил.
- Означает вот что: сейчас начнут подбирать место для их содержания,
понял? Ты обязан сделать так, чтобы при всей видимости возможного побега -
лазейка нашлась. Такой, значит, требуется загадочный дом...
- Мне известно о том, - вмешался Острожский, - что присутствие в
городе академии Генерального штаба используют, чтобы создать как бы
офицерский заговор для спасения. Нам это на руку. Они станут играться, а мы
будем действовать. Возвращайся за стол, матрос, а то твоя румяная скоро
отдастся тому, что справа...
Осетрина не лезла в рот, красное вино с печатями царских погребов
(Романовых еще и в помине нет, а нате вам...) дважды пролилось из дрожащих
рук. Славная работка... Мы пока только воздух портим, а эти уже все
знают... И вдруг ошеломительная мыслишка проскользнула, не то молнией, не
то гадюкой: Дзержинский... Явно он. Всем командует, все держит под
контролем. Если так - легче. Отвечать-то кому? Не нам, не нам...
А Татьяна - она уже набралась под завязку - все поняла по-своему.