"Татьяна Рябинина. Экзамен" - читать интересную книгу автора

поездов дальнего следования?
- Хорошо, я запишу. А вы здесь подождите.
- И еще узнайте, пожалуйста, где они останавливаются до Хабаровска. И
во сколько.
Девушка пошла к вокзалу, а я засомневался. А что, если ошибся, и она
сейчас вернется с ментом? На всякий случай я отошел за угол. Через полчаса
девушка показалась - одна. Отдала мне листок с расписанием, рассказала, на
каких электричках нужно ехать до Уссурийска и как добраться до первой
пригородной станции.
Повезло? Да нет, какое там везение. Точный расчет и наблюдательность -
куда без них. На везение в нашем деле лучше не полагаться, это просто
приятное приложение.
До первой остановки я добрался без приключений. Подошла электричка, я
сел в полупустой вагон - все, поехали. Впереди больше шести тысяч километров
по прямой. А если по железной дороге - почти десять. И зачем только я
ввязался во все это? И чего не жилось спокойно?
Здравствуй, крамольная мысль, давненько не забегала на огонек. Пожалуй,
с тех самых первых изматывающих тестов и тренировок. Когда еще только
решалось - годен или нет. А как стало ясно, что - предположительно! - годен,
перестала приходить.
Зачем ввязался? Да потому что ничего другого и не хотел никогда. Ну,
разве что еще детские мечты стать священником. Полумрак храма, ладан, свечи,
иконы, невероятно красивый батюшка с печальными глазами, таинственное пение.
Бабушка рядом - как же без нее. Мы с мамой приезжали к ней в гости каждое
лето. От всего этого осталась лишь вера - отчаянная, как последнее
пристанище, когда больше некуда бежать.
Я был таким же наивным, как эта девчонка. И верил в идеалы. Нет, не в
торжество коммунизма. Скорее, в торжество мира и любви. Я был патриотом. Но
страна для меня - это в первую очередь были люди. Бессчетные поколения
людей, которые отдавали свои жизни за других. "Нет выше той любви, чем
положить живот свой за други своя" - и в это я тоже верил свято.
Я рос на границе - мой отец был начальником заставы. Собаки, лошади,
оружие - я не представлял себе жизни без этого и страшно тосковал, когда мы
переехали в Питер. Мне было двенадцать, и я твердо знал, что буду военным.
Но "Щит и меч", а потом и "Семнадцать мгновений весны" сделали свое дело. Я
стал бредить разведкой. Моим кумиром был Рихард Зорге. Я поставил себе
цель - и шел к ней напролом. Мои сверстники бегали в кино и на танцы, а я
зубрил ненавистный английский и ставил на себе эксперименты по выживанию в
экстремальных ситуациях. Каждый день у меня было по три тренировки: утром,
до уроков, днем и вечером. Легкая и тяжелая атлетика, борьба, стрельба,
плавание - как у меня хватало на все сил, сам не понимаю. Уроки - в
транспорте, в перерывах между тренировками, ночью.
Отец отговаривал меня, но я всегда был упертым. В конце концов он
махнул рукой и позвонил своему знакомому из КГБ. Я в это время учился в 9
классе. Меня пригласили в Большой дом. Совершенно лысый человек в штатском с
тихим голосом и неприятным взглядом долго расспрашивал меня, разглядывал мои
спортивные грамоты и корочки разрядника. Подумав, он сказал, что, конечно,
все еще вилами по воде писано, но, возможно, я и пригожусь. Только вот...
Давай-ка, парень, ты сначала поучишься, а мы за тобой понаблюдаем.
Он рекомендовал мне поступать в Голицинское погранучилище. Так