"Татьяна Рябинина. Семь понедельников подряд " - читать интересную книгу автора

провела на различных комсомольских и партийных должностях и до сих пор
состояла в рядах КПРФ. Перед последними выборами в Госдуму она звонила мне и
настоятельно рекомендовала голосовать за коммунистов.
- Кулон, говоришь? - пророкотала бабка Наталья, когда я изложила ей
обстоятельства дела. - Был такой, синенький, если память мне не изменяет.
Света больно вцепилась в мой локоть, и я с досадой отдернула руку.
- Был? А где он сейчас?
- Так где? - хмыкнула бабка Наталья. - Его папаша мамаше подарил. А
когда разводился с ней, забрал обратно. Мол, это подарок его незабвенной
мамочки. Жаль. Я любила с ним играть.
Ничего удивительного. Марина Ивановна, мать бабки Натальи, была той еще
дамочкой. Если судить по фотографиям, на редкость некрасивая - толстая,
курносая, с круглыми глазами навыкате. Но это не мешало ей изменять мужу
направо и налево. Однажды она поехала к себе на родину, в маленький
провинциальный городок и там свела знакомство с местным фотографом. Он катал
ее на лодке и фотографировал в абсолютно раздетом виде. По какой-то сложной
дурости Марина Ивановна снимки зашила под подкладку пальто, а муж взял и
нашел. Дальнейшее понятно. Удивительно другое. Марина Ивановна, которая
считала своей святой обязанностью вмешиваться во все семейные дела, не
оставила эту привычку и после развода. До самой своей смерти в середине 50-х
она была настоящим семейным злым гением. Появлялась там, куда ее не
приглашали, распускала слухи и сплетни, строила всевозможные козни. Ей
невероятно хотелось всех рассорить, и, надо сказать, она в этом преуспела.
Конечно, не она одна была виновата в том, что родственники перестали
общаться, но ее вклад можно назвать самым весомым.
- Ну что, Света, - повернулась я к сестрице. - Кулон был. Это уже
кое-что. Если он сохранился, у тебя есть шанс.
Дальше я позвонила младшему сыну Дмитрия Андреевича Валентину. Он сам
вместе с женой оказались на даче, но их дочь твердо заявила, что ничего
подобного никогда не видела. В списке остался только один телефон - Павла,
сына старшего брата Валентина, умершего лет десять назад. Я набрала номер,
но трубку никто не брал.
- Странно, - удивилась Марья Петровна. - Куда он мог деться? Спит,
может?
Дело в том, что Павел был инвалидом первой группы. Лет пять назад он
попал в автокатастрофу, и его парализовало. Не совсем, правда, но
передвигаться самостоятельно он не мог, только в инвалидном кресле. Ни жены,
ни детей у него не было, немного помогали соседи.
- Вы бы съездили к нему, девочки, - предложила Марья Петровна. - Мало
ли что. Заодно и про кулон узнаете. Я так поняла, что если у него нет, то и
вообще ни у кого нет.
Ехать к Павлу мне категорически не хотелось. Знакомы мы с ним не были,
но от Марьи Петровны я слышала о нем немало. Ему недавно стукнул полтинник,
он был старый замшелый холостяк, имел мизантропические склонности еще до
аварии, а уж сейчас и вовсе возненавидел весь свет. Соседи ухаживали за ним,
исключительно зарясь на его квартиру.
Света посмотрела на меня умоляюще.
- Ладно, поехали, - сдалась я. - Марь Петровна, говорите адрес.
Распрощавшись со старушкой и отбившись от остатков пирога "на дорожку",
мы вышли из дома. Я старательно озиралась по сторонам, но ничего