"Татьяна Рябинина. Семь понедельников подряд " - читать интересную книгу автора

генеалогических единицах нашего семейного древа, но сейчас голова у меня
была занята совсем другим. С одной стороны, выяснить поскорее судьбу
остальных кулонов, если это возможно, и сплавить Светку куда подальше. А с
другой... Неприятно признавать, но меня захватил какой-то азарт, что ли. И
если бы все эти кладоискательские заботы не были связаны с известным риском,
я, наверно, все же присоединилась бы к ним.
Отрезав себе еще кусок пирога, поковыряв его украдкой, чтобы не попасть
на очередное странноватое сочетание начинок, я достала из сумки блокнот и
карандаш. Нашла чистый лист и выписала в столбик всех семерых отпрысков
Андрея Кирилловича Каледина. А затем вычеркнула свою прабабушку Ирину
Андреевну, Светиного прадедушку Григория Андреевича и свекра Марьи Петровны
Сергея Андреевича. Остались четверо: Ксения, Дарья, Михаил и Дмитрий. И два
кулона. Кому из четверых они достались?
У Ксении и Дарьи детей не было. Михаил только официально был женат три
раза. Один из его сыновей умер еще в блокаду, другой - год назад. Кроме того
у него было несколько внебрачных детей, трое или четверо внуков и уж не знаю
даже, сколько правнуков. Дмитрий женился дважды, у него была дочь от первого
брака, двое сыновей от второго, двое внуков и двое правнуков. Про мелочь,
моих многоюродных племянников, даже не упоминаю. Весьма разветвленный
алгоритм. Даже если кулоны остались в пределах семьи, выловить их будет
непросто.
И потом, что, если действительно орудует кто-то из родственничков?
Может быть, даже и Марью Петровну уже потрясли на предмет ностальгических
воспоминаний о семейных драгоценностях?
Я посмотрела на старушку с подозрением. Она оживленно болтала, сдвинув
очки на кончик носа. Нет, насколько я ее знаю, не смогла бы она так
притворяться, что кулоны ее совсем не волнуют. Но на всякий случай
поинтересовалась, так, между прочим:
- Марь Петровна, а вас никто об этих кулончиках больше не спрашивал?
Поскольку я влезла прямо на середине фразы, она не сразу сообразила,
что я от нее хочу:
- Что? О кулончиках? Нет, никто. А что, должны были?
Я покачала головой, и она снова начала расспрашивать Свету о ее бабушке
и дедушке. Не знаю, как для Светы, которая оживленно чесала языком, а для
меня час тянулся просто бесконечно. Ровно через шестьдесят минут после того,
как закончился разговор со Светой Громовой, я снова набирала ее номер.
Света сняла трубку сразу, словно сидела рядом с телефоном, и
заговорила - взволнованно, захлебываясь:
- Слушайте, Оля, пропал кулон. Все перевернула, нету. Зато нашла у
бабки под подушкой сто баксов. А она, конечно, только хихикает и головой
машет, как всегда. Я пошла к соседке. Она у нас что-то вроде домашней
полиции. Дверь к лифту на замок не закрывается, зато скрипит сильно, так она
сразу к глазку бежит смотреть, кто пришел. Да, говорит, приходил мужик
какой-то, бабка ему дверь открыла, в квартиру впустила. Похоже, она ему
кулон и продала за сто баксов, ничего другого не могу придумать.
- А что за мужик, как выглядел, не спросили?
- Спросила, да она не помнит. Вроде, не старый, среднего роста, только
и всего.
- И когда это было?
- Да с неделю назад. Я ведь на заочном учусь, сейчас сессия как раз.