"Татьяна Рябинина. Семь понедельников подряд " - читать интересную книгу автора

было с деньгами туго, и я подумывала, а не продать ли его. И когда Максу об
этом сказала, он просто взбесился, наорал на меня. Я тебе, говорит, руки
поотрываю вместе с башкой, только попробуй. Хотел вообще забрать его, но я
уперлась. Бабушка его маме подарила, а мама - мне. Хотя его никогда и не
носила. Уродистый он какой-то. И цвет дикий, прямо как бутылка. Я и не
знала, что изумруды такие темные бывают.
А позавчера вечером звонок. Из института Склифосовского. У нас,
говорят, ваш брат находится, в очень тяжелом состоянии, приезжайте скорее,
он хочет вас видеть. Я сорвалась, такси поймала, приезжаю туда. Макс в
реанимации. Сначала меня пускать не хотели, потом какой-то главный вышел,
провел. Сказал, что Макс вряд ли до утра доживет, очень тяжелые травмы.
Ушибы, переломы, а главное - сквозное ранение в грудь. Ему сразу сделали
операцию, но шансов практически нет. Когда он после наркоза очнулся,
попросил мне позвонить.
Зашла в палату - Макс лежит весь в бинтах, трубки, провода, мониторы.
Он вообще-то красивый парень... был, не то что я. Высокий, темноволосый,
глаза синие. Чем-то на Пирса Броснана смахивал. Ну, который Джеймса Бонда
играл. А тут посмотрела - ужас. Не лицо, а один сплошной кровоподтек. Я к
нему наклонилась, он шепчет: "Света, у меня в комнате в письменном столе
тайник. За ящиками двойная стенка. Поезжай туда, достань все, прочитай. И
немедленно уезжай. Поезжай в Питер к Ольге". "К какой Ольге?" - спрашиваю.
"Прочитаешь - узнаешь. Не задерживайся в Москве, это очень опасно. Может,
тебя уже ищут". Тут ему совсем плохо стало, врачи меня выгонять начали. Я
только успела спросить: "Кто это был?" Он сказал: "Это все сын..." И все. И
умер.
Ее голос предательски дрогнул, она еще раз судорожно затянулась и
погасила сигарету.
- Дальше, дальше! - я дернула ее за рукав.
- Дальше я из Склифа поехала к нему домой. Это уже утром было. Вся
комната перевернута вверх дном. Соседка сказала, что пришла с работы, а
замок на входной двери взломан. Макс лежал в комнате, весь в крови. Сначала
она подумала, что он мертвый, но потом увидела, что дышит, вызвала "скорую".
Я достала из тайника этот рисунок и письмо. На, читай, - она вытащила из
сумки еще один листок и протянула мне.
"Цветик-семицветик! - крупным размашистым почерком было написано на
листке из школьной тетради в линеечку. - Если ты это читаешь, значит, со
мной что-то случилось, но я успел тебе сказать, где искать. Я знаю, бабуля
тебе многое рассказывала о наших предках, но кое о чем предпочла
помалкивать. И рассказала мне перед самой смертью. Как ты уже поняла,
кулон - часть сборного креста, принадлежавшего графу Протасову. Наша
прапрабабушка Клавдия Пантелеевна отдала все его части своим детям. Вернее,
все, кроме твоего кулона - его она отдала вдове Григория. Ты знаешь, что
Григорий был в услужении у молодого Протасова. После революции старого графа
убили в лесу мужики, а молодой уехал во Францию. Где-то в середине 20-х Петр
Протасов вернулся в Россию, его тут же арестовали как шпиона и расстреляли.
Но бабушка была уверена, что он все-таки успел встретиться с Григорием,
потому что тот вдруг ни с того ни с сего собрался и поехал в Вараксу. Но не
доехал. Его нашли убитым на полпути из Пичаева. Через несколько месяцев
Клавдия Пантелеевна приехала в Москву к вдове сына Галине и отдала ей кулон,
сказав, что он принадлежал Протасовым. Что она, по распоряжению старого