"Борис Рябинин. Яранг - Золотой Зуб " - читать интересную книгу автораЯранг. Они должны были сыграть первейшую роль в важной партизанской
операции, запланированной командованием на Большой земле. Для этого и летели через линию фронта. Трудно сказать, что чувствовал Яранг в воздухе, но внешне он вел себя спокойно. Раз так надо Алексею... Кто такой Петр? Помнит его Яранг или не помнит, какая разница. Друзья его проводника - его друзья... ... Моралите - французское слово, оно сродни латинскому "мораль". В точном значении словари расшифровывают моралите, как средневековое театральное представление в аллегорической форме. Что ж, для нас все, связанное с жизнью и поступками Яранга, - своеобразная аллегория, наглядное выражение - в цепи последовательных и взаимосвязанных картин - той бескорыстной в самом высоком нравственном значении службы, которую несет животное ради человека. Глава 17. С ЗЕМЛИ НА НЕБО И ОБРАТНО Что касается Алексея, то его помыслами целиком владело предстоящее боевое задание. Кроме того, как человек практичный, он прикидывал, удастся ли пересечь линию фронта и благополучно приземлиться в указанном месте или произойдет что-нибудь непредвиденное. Опасаться приходилось многого. К счастью, летчик проделывал этот путь уже не раз, хорошо знал трассу, умел использовать и туманы, и набежавшее облачко, и даже прижиматься к лесу, хотя соприкосновение с последним не обещало ничего хорошего. летит второй самолет и в нем тоже два пассажира: боец и собака - вторая группа специального диверсионного отряда, направляемого в помощь партизанам. Их нарочно перебрасывали порознь, чтоб меньше риска. На земле они соединятся. Ощутимо поддувало, но не в лоб, а почему-то сзади, словно встречный ветер, оставшись за хвостом самолета, поворачивал на сто восемьдесят градусов и снова спешил забежать вперед. Земля молчала. Только дальние зарницы, порой сливавшиеся в зарево, напоминали, что фронт бодрствует круглосуточно, что у войны не бывает выходных. И даже ночь не способна уменьшить ожесточение сторон. Напротив! Как раз под покровом ночи осуществлялись самые дерзкие замыслы. Внезапно самолет швырнуло в одну сторону, в другую; был момент, когда казалось, что он полетел носом в бездну и уже ничто не спасет его; справа, слева оглушительно лопались снаряды зениток, выхватывая из мрака то крыло, то борт; война обрушилась на У-2 всей своей дьявольской злобой и мощью, завыла, загрохотала, заревела, пытаясь схватить, смять, испепелить, уничтожить, швырнуть наземь; потом все прекратилось так же мгновенно, как началось. Пилот спикировал к земле, опять она, спасительница, укрыла их. Огненная полоса - фронта осталась позади. Можно перевести дыхание... - Испугался, дружище? Алексей не узнавал своего голоса. Какой-то сдавленный, чужой. От такой встряски не скоро отойдешь. Ему почудилось, что и мотор гудит не так, как прежде, но уверенная спина и затылок пилота убеждали, что все идет нормально. |
|
|