"Арсений Иванович Рутько. Пашкины колокола (Повесть) " - читать интересную книгу автора

другому, помимо Пашки, удалось передать в цех весть об очередном призыве
заводских.
Не дожидаясь гудка, побросав инструменты, Андрей и с ним пятеро
ровесников, кому предстояло завтра явиться в казармы, отправились в
контору и потребовали расчета.
В конторе тоже знали о частичной мобилизации призывного года и не
посмели перечить, подсчитали и выдали заработанное.
Даже сам управляющий, толстый и сытый, похожий на раскормленного
кота, пытался сказать будущим воинам напутственное слово. Служите-де,
ребятушки, царю-батюшке и отечеству православному со всем усердием и
прилежанием! Бейте, не щадя живота, смертельного врага - германца!
Пересчитывая возле кассы засаленные трешницы и рублевки, Андрей
громко, на всю контору - терять-то нечего! - крикнул с веселой издевкой:
- Да заткни ты глотку, губошлеп жирный! Тебя бы туда, в окопы,
послужить винтовочкой августейшему дармоеду! Это тебе не жареную индюшку
серебряной вилочкой в "Славянском базаре" ковырять! То-то поглядел бы я,
как после первого боя замаранные портки в ближней луже отмывать станешь!
Десятки тысяч вас, таких жирных, на рабочем горбу галопом в рай едут!
Пошли, ребята, нечего нам лакейскую бормотню слушать!
Словно оглушенные словами Андрея, боясь смотреть друг на друга,
конторщики да и сам кот-управляющий оторопело молчали. Надо же посметь
такое про российского самодержца! Нет, нет, они и не слышали ничего!
Вперегонки скрипели перья, щелкали костяшки счетов.
О полученных призывниками повестках знали и в проходной и не
пытались их задержать. Вместе парни дошагали до Серпуховской и здесь
остановились возле бакалейного магазина.
- А что, парни? Не драпануть ли нам вместо царской армии куда-нибудь
в темный лес, вроде соловьев-разбойников?! - со смешком предложил Игнат
Кузовлев. - Не все ли равно, где погибать: на немецкой земле или в
муромских лесах?!
Но Андрей остановил товарища, положив ему на плечо руку.
- Погоди, Игнат! Шутить у нас нет времени! Не в ту сторону зовешь,
друг! Если всерьез говорить, у нас и на фронте работа найдется. Ведь и
там тоже народ, только в шинели обряженный. Он там и полуслепой, и
полуглухой: та же крестьянская и заводская голытьба! И еще добавлю:
сбежать в муромский лес дело нехитрое, но жандармы сразу же наши семьи
таскать по допросам примутся: объясните, такие-сякие, где ваши дезертиры
скрываются?
Хмурясь, Кузовлев почесал в затылке.
- Это да!
- А им, Игнат, - продолжал Андрей, - матерям, женам да любовям
нашим, им и так невмоготу! Голод, холод, работа непосильная! Да и дом,
детишки каким грузом на них висят! Сколько мужиков на фронтах поубивали,
газами пожгли-потравили, так нынче власти-то, слышал, даже в угольные
шахты, под землю, стали баб на работу гонять. И учти: в первую очередь
тех, у кого родные либо в бегах, либо под полицейским подозрением! Не
так, что ли?
Ребята молчали.
- Нет, братцы, задача перед нами другая! - снова заговорил Андрей. -
Хотя и не больно охота свою карточку под унтерский кулак подставлять, а