"Жан-Жак Руссо. Юлия, или Новая Элоиза" - читать интересную книгу автора

Если б вы знали, как меня терзает ваша холодность, вы бы поняли, что я
наказан сверх меры. Страстно хотелось бы мне вернуть прошлое и сделать так,
чтобы вы не видели этого рокового письма. Да, из боязни снова оскорбить вас,
я бы не стал более писать, если б не первое письмо, - я не хочу усугублять
свою ошибку, а хочу исправить ее. Быть может, ради вашего успокоения
сказать, будто я заблуждался? Уверять, будто я к вам не питаю любви?.. Как!
Ужели я выговорю такие кощунственные слова? Пристойна ли для сердца, где вы
царите, эта гнусная ложь? Ах, пусть я буду несчастлив, если так суждено, но,
повинный в безрассудстве, я не хочу трусливо прибегать ко лжи, - и если мое
сердце свершило преступление, перо мое от него не отречется.
Я заранее чувствую силу вашего гнева и жду его последствий, как той
единственной милости, что мне доступна, - ведь страсть, снедающая меня,
заслуживает наказания, а не пренебрежения. Прошу вас, не предоставляйте меня
самому себе. Соблаговолите, по крайней мере, решить судьбу мою. Изъявите
свою волю. Я подчинюсь любому вашему приказу. Вы приговорите меня к вечному
молчанию? Что ж, я заставлю себя молчать. Прогоните меня с глаз долой? Что
ж, клянусь, вы больше меня не увидите. Повелите умереть? Ах, это далеко не
самое трудное! Подчинюсь всем вашим приказаниям, кроме одного,- разлюбить
вас; впрочем, даже этому я подчинился бы, если б только мог.
Сто раз на день готов я броситься к вашим ногам, оросить их слезами,
вымолить себе смертный приговор или прощение. Но смертельный ужас всякий раз
леденит мое сердце, колени дрожат, не сгибаются; слова замирают на устах, а
душа теряет мужество, боясь вашего гнева.
Можно ли вообразить более тягостное состояние духа? Мое сердце
чувствует всю свою вину, но ничего не может поделать с собою, и преступные
мысли, и угрызения совести терзают меня. Не зная еще своей участи, я полон
невыносимых сомнений и то уповаю на милость, то страшусь наказания.
Но нет, я ни на что не надеюсь, нет у меня права надеяться. Ускорьте же
казнь - вот единственная милость, которой я жду. Свершите справедливую
месть. Я сам молю вас об этом, - вот как велики мои страдания! Покарайте
меня, - это ваш долг; но если в вас есть жалость, не будьте так холодны, так
недовольны, не доводите меня до отчаяния, - когда преступника ведут на
казнь, ему уже не выказывают гнева.

ПИСЬМО III

К Юлии

Запаситесь терпением, сударыня! Я докучаю вам в последний раз.
Когда мое чувство к вам еще лишь зарождалось, я и не подозревал, какие
уготовал себе терзания. Вначале меня мучила только безнадежная любовь, но
рассудок мог бы одолеть ее со временем; потом я испытал мучения более
сильные - из-за вашего равнодушия; ныне испытываю жесточайшие муки,
сознавая, что и вы страдаете. О Юлия! Я с горечью вижу, что мои жалобы
смущают ваш покой. Вы упорно молчите, но своим настороженным сердцем я
улавливаю тайные ваши волнения. Взор у вас сделался сумрачен, задумчив, он
устремлен в землю - вы лишь иногда мельком растерянно взглядываете на меня;
яркий румянец поблек, несвойственная вам бледность покрывает ланиты;
веселость вас покинула; вас гнетет смертельная тоска; и только неизменная
кротость умеряет тревогу, омрачающую вашу душу.