"Жан Жак Руссо. О политической экономии" - читать интересную книгу автора

нравов своих сограждан. Но наши новые Правительства, которые считают, что
они все делают, когда извлекают деньги, даже не представляют себе, что
необходимо или возможно прийти к этому.
II. Второй существенный принцип общественной экономии не менее важен,
чем первый. Вы желаете, чтобы осуществилась общая воля? Сделайте так, чтобы
все изъявления воли отдельных людей с нею сообразовались, а так как
добродетель есть лишь соответствие воли отдельного человека общей воле, то,
дабы выразить это в немногих словах, установите царство добродетели.
Если бы политики были меньше ослеплены своим тщеславием, они бы
увидели, насколько невозможно, чтобы какое-либо установление действовало в
соответствии со своим назначением, если его развитие не направлять в
соответствии с законом долга, они бы поняли, что самая важная движущая сила
публичной власти заключена в сердцах граждан, и ничто не может заменить
добрые нравы как опору Правительства. Мало того, что лишь люди честные могут
исполнять законы; в сущности лишь люди порядочные умеют им повиноваться.
Тот, кто не боится угрызений совести, не убоится и пыток - кары менее
страшной, менее длительной и такой, которую, по крайней мере, можно
надеяться избежать; и какие бы предосторожности ни были приняты, - те, кому,
чтобы творить зло, нужна лишь безнаказанность, едва ли не найдут способов
обойти Закон и уйти от наказания. Тогда, поскольку все частные интересы
объединяются против общего интереса, который не является больше интересом
кого-либо в отдельности, все пороки общества, чтобы ослабить законы,
приобретают силу большую, чем законы, чтобы уничтожить пороки, и разложение
народа и правителей захватывает, в конце концов, и Правительство, сколь
мудрым оно бы ни было. Худшее из всех зол состоит в том, что законам
подчиняются по видимости, лишь для того, чтобы на деле с большей
уверенностью их нарушать. Вскоре самые лучшие законы превращаются в самые
пагубные; было бы во сто раз лучше, если бы их вообще не существовало -
оставалось бы еще это последнее средство, когда других средств уже нет. В
подобном положении тщетно нагромождают эдикты на эдикты, постановления на
постановления: все это приводит лишь к появлению новых злоупотреблений, не
исправляя прежних. Чем больше умножаете вы число законов, тем большее
презрение вы к ним вызываете, и все надзиратели, которых вы ставите, - это
лишь новые нарушители, которые поставлены делиться с прежними или
грабительствовать отдельно. Вскоре наградою венчают не добродетели, а
разбой; самые подлые люди пользуются наибольшим доверием; чем выше они
поднимаются, тем большее презрение к себе вызывают; самые их почетные звания
кричат об их подлости, и их позорят сами эти почести. Если они покупают
одобрение правителей или покровительство женщин, так только для того, чтобы
торговать, в свою очередь, правосудием, своею должностью и Государством, а
народ, который не видит, что их пороки - это первая причина его несчастий,
ропщет и восклицает со стоном: "Все мои беды лишь от тех, которым я плачу,
чтобы они меня от этих бед оградили".
Вот тогда-то голос долга, который уже замолк в сердцах граждан,
правители вынуждены заменить криком ужаса или приманкою какой-либо кажущейся
выгоды, которой они завлекают своих ставленников. Вот тогда-то и приходится
прибегать ко всем тем мелким и презренным хитростям, которые они называют
"государственными принципами" и "тайнами кабинета". Все, что остается от
силы Правительства, используется его членами, чтобы губить и вытеснять друг
друга, а дела оказываются заброшенными или же ведутся лишь в той мере, в