"Эрик френк Рассел. Пробный камень" - читать интересную книгу автора

Два слова, нечаянно произнесенных слова, удары, борьба, потные тела,
проклятия, тяжелое дыхание, быть может, даже выстрел-другой.
Два слова.
И смерть!
А потом примирение с совестью - заупокойная служба над трупами.
Медные лица исполнены печали, но светятся верой, и по храму разносится
молитва:
- Их испытали согласно твоему завету, и с ними поступили согласно
твоей мудрости. Их бросили на весы праведности, и их чаша не перетянула
меру. Хвала тебе, Фрэйзер, за избавление от тех, кто нам не друг.
Такая же участь постигнет команду следующего звездолета, и того, что
придет за ним, и так до тех пор, пока Земля либо не отгородит этот мир от
главного русла межгалактической цивилизации, либо жестоко не усмирит его.
- Итак, чего вы желаете? - настаивал Дорка, с любопытством глядя ему
в лицо.
Вздрогнув, Бентон отвлекся от своих бессвязных мыслей; он сознавал,
что на него устремлены все глаза. Гибберт и Рэндл нервничали. Лицо Дорки
выражало лишь вежливую заботу, ни в коей мере не кровожадность и не
воинственность. Конечно, это ничего не значило.
Откуда-то донесся голос - Бентон не сразу понял, что это его
собственный: "Когда это флот отступал?"
Громко и твердо Бентон сказал:
- Сначала пойдемте в храм.
Ничем - ни внешностью, ни осанкой - Лиман не напоминал
первосвященника чужой, инопланетной религии. Ростом выше среднего (по
местным понятиям), спокойный, важный и очень старый, он был похож на
безобидного дряхлого библиотекаря, давно укрывшегося от обыденной жизни в
мире пыльных книг.
- Вот это, - сказал он Бентону, - фотографии земной семьи, которую
Фрэйзер знал только в детстве. Вот его мать, вот его отец, а вот это
диковинное мохнатое существо он называл собакой.
Бентон посмотрел, кивнул, ничего не ответил. Все это очень заурядно,
очень банально. У каждого бывает семья. У каждого есть отец и мать, а у
многих - своя собака. Он изобразил горячий интерес, которого не испытывал,
и попробовал прикинуть на глаз, сколько в комнате туземцев. От шестидесяти
до семидесяти, да и на улице толпа. Слишком много.
С любопытством педанта Лиман продолжал:
- У нас таких тварей нет, а в записках Фрэйзера они не упомянуты. Что
такое собака?
Вопрос! На него надо отвечать. Придется открыть рот и заговорить.
Шестьдесят пар глаз, если не больше, прикованы к его губам. Шестьдесят пар
ушей, если не больше прислушиваются и выжидают. Неужто настала роковая
минута?
Мышцы Бентона непроизвольно напряглись в ожидании удара ножом в
спину, и он с деланной беспечностью разлепил губы:
- Домашнее животное, преданное, смышленое.
Ничего не случилось.
Ослабло ли чуть-чуть напряжение - или оно с самого начала
существовало лишь в обостренном воображении Бентона? Теперь не угадаешь.
Лиман показал какой-то предмет и, держа его как драгоценнейшую