"Салман Рушди. Флорентийская чародейка" - читать интересную книгу авторане верил своим ушам: неужто этот иноземный мошенник посмел... Лицо Акбара
приобрело багровый оттенок, на губах выступила пена. Тихий ужас объял всех присутствующих, потому что в гневе Акбар был способен на все: собственными руками он мог разорвать в клочья небеса, мог вырвать всем языки, дабы никто не проговорился о том, что слышал, мог вынуть из человека душу и утопить ее в его же еще не остывшей крови. Гробовое молчание прервал наконец принц Селим, подвигнутый на это Бадауни: - Ты понимаешь, что твои слова могут стоить тебе жизни? - обратился он к чужеземцу в нелепом теплом плаще. Могор дель Аморе оставался, во всяком случае внешне, абсолютно спокоен. - Если в этом городе меня за подобное могут лишить жизни, то он не стоит того, чтобы в нем жить, - ответил он. - К тому же, как я понял, в этом месте всем правит Его Величество Разум, а не Его Величество император. Молчание стало тяжелым, как сбитое масло. Лицо Акбара почернело. Но вдруг тучи рассеялись, император разразился веселым смехом и, хлопнув Могора по плечу, согласно кивнул. - Чужеземец преподал нам хороший урок, друзья мои. Требуется выйти из круга, чтобы убедиться, что это окружность. Теперь под прицелом всеобщего неодобрения оказался Селим, однако он промолчал. У Бадауни, всегдашнего противника и соперника Абул-Фазла, сделалось такое лицо, что Абул-Фазл почувствовал даже некоторую симпатию к желтоволосому чужаку, неожиданно полюбившемуся его господину. Что же до самого чужака, то Могор понял: эту партию он выиграл, но нажил себе могущественного врага, тем более опасного, что им оказался капризный и "Скелетину смертельно ненавидит его любовница-княжна, а меня - Селим собственной персоной. Вряд ли при таком раскладе у нас с ней есть надежда на победу, - с тревогой подумал Могор, но, ничем не выдавая своего беспокойства, с изысканным поклоном принял из рук Бирбала бокал красного вина. Император в этот момент тоже думал о Селиме. Как горячо радовался Акбар его появлению на свет! Правда, быть может, он допустил ошибку, отдав ребенка на попечение мистиков - последователей шейха Селима Чишти, в честь которого и был назван наследник. Характер у мальчика полон противоречий: он привязчивый, любит цветы и растения, но в то же время до беспамятства обкуривается опиумом и предается разврату, хотя и выращен суровыми поборниками нравственности. Селим безмерно стремится к удовольствиям, цитирует великих мудрецов и презирает отцовских любимцев, о которых говорит: "Не жди прозрения от лишенных зрения". Мальчик похож на скворца, поющего с чужого голоса, его вполне могут использовать в игре против отца. Пришелец же - полная ему противоположность; он ввязывается в любой спор и настолько увлекается самим процессом, что даже не постеснялся в пылу дискуссии подколоть императора, да еще при свидетелях, а это уж совсем никуда не годится. Возможно, именно с ним императору легче было бы говорить о том, что недоступно пониманию его сыновей. Когда Акбар убил князька Кучх-Нахина, его уже посещала мысль, что, может статься, он уничтожил единственного в мире человека, который способен был понять его и которого он смог бы полюбить. И вот теперь судьба, как бы откликаясь на его затаенное желание, дает ему еще один шанс - посылает второго подобного человека. Он, |
|
|