"Владислав Русанов. Заложник удачи ("Победитель драконов" #2) " - читать интересную книгу автора

захотелось стукнуть себя по затылку. А заодно и отца Лукаша, зловредная
натура которого проявилась в совершенстве.
Ведь знал о болоте и не предупредил!
Нарочно что ли, чтоб поиздеваться?
Вообще-то после рыцарь здраво рассудил, что местный житель - Ярош,
Сыдор или тот же Озим - его ошибки не повторили бы ни за что. Это уроженец
степей и перелесков Бытковского воеводства мог, увидев в низине между двух
пологих холмов ярко-зеленую прогалину, не заподозрить неладного и направить
коня прямо на моховину*. Как же он корил себя за то, что принял болото за
лужайку. Еще, помнится, подумал - а не худо бы слезть с коня и поваляться на
шелковистой травке.
______________
* Моховина, мшина - болото, покрытое толстым слоем мха, который глушит
прочую растительность.

Повалялся.
Если не сказать - вывалялся.
Когда игреневый завяз по грудь, Годимир успел крикнуть Аделии, чтоб
поворачивала. Королевна подчинилась. Развернула буланого. Тот успел замочить
только передние ноги по запястья, а задние - по бабки.
А вот скакун рыцаря завяз крепко.
Пришлось повозиться. И вымокнуть до нитки.
Добро, был бы с ними Озим. Вдвоем они справились бы в два счета. Но в
одиночку!
Конечно, Аделия пришла на помощь. Привязала буланого к кусту и полезла
в трясину.
Конь бился изо всех сил - купание в мутной, пахнущей гнилью воде ему
нравилось не больше, чем людям.
Королевна тянула за повод, подбадривала скакуна попеременно то
ласковыми окриками, то сорванной тут же хворостиной.
Годимир спиной упирался в круп, пытался подлезть под брюхо и приподнять
коня. После он справедливо рассудил, что вел себя как последний придурок и
спасся лишь чудом. Болото оказалось мелким - по грудь. А было бы аршина три,
утонул бы и сообразить не успел бы, что к чему.
В конце концов, рыцарь нарубил мечом веток с ближних рябин, лапника с
елей, росших по самому краю мшины. Подтащил валежину в полторы сажени
длиной. Накидал ветки под передние ноги, а почерневший ствол, бывший
некогда, скорее всего, рябиной, сунул под задние.
Игреневый почувствовал пусть призрачную, но опору, оттолкнулся как
следует и выскочил на берег.
Годимир выбрался вслед за ним, упал плашмя и дышал, дышал, дышал...
Травинки перолистника щекотали ухо, тонкий аромат душистого горошка
крадучись проникал в ноздри. Вставать не хотелось.
Аделия села рядом.
- Гляди, пан Годимир, конь ноги побил. Заразы не занести бы...
Рыцарь перевернулся на бок. Жеребец тяжело поводил боками, с которых
продолжали стекать мутные струйки. Выглядел он так, словно проскакал десяток
верст резвым галопом. Взгляд бесноватый, уши опущены, ноги мелко дрожат.
Выше передней бабки, взаправду, длинная ссадина. Хорошо бы подорожником
залепить, раз больше нечем.