"Владислав Русанов. Заложник удачи ("Победитель драконов" #2) " - читать интересную книгу автора

разбирающихся, как войско выстроить, когда атаку скомандовать или там
отступление. Потом-то, конечно, их с избытком будет. Паны-рыцари они везде
одинаковы - набегут, только свистни, сладкая бузина. Но я тебе предлагаю
быть среди первых. Тогда и место займешь в новом королевстве, какое сам
захочешь, а не какое останется после дележа.
Годимир задумался. Заманчиво, нечего сказать. Вряд ли хоть где-нибудь
ему предложат большее. Ни сейчас, ни в старости. Мелкопоместный паныч,
небогатый, хоть и старого роду, сам себя рыцарем объявивший - к счастью,
знают об это немногие, но из песни слова не выкинешь. На роду ему написано
всю жизнь сражаться: то с чудищами, то с нежитью, то с людьми-злодеями - и
так пока кто-то из них не окажется сильнее, ловчее, хитрее. А тут - почет,
уважение и богатство. И слава воинская, само собой. Пока Сыдор Заречье
объединит, не одно и даже не десять сражений произойдет.
Ой, как заманчиво...
Но, с другой стороны, Сыдор - разбойник и душегуб. Стоит ли ожидать,
что, заделавшись правителем, он начнет править мудро и справедливо?
Утихомирит жадных и накормит голодных, как Господь завещал всем искренне
верующим? Свежо предание, но верится с трудом. Аделия, может, и повелась на
заманчивые речи, но он-то, Годимир герба Косой Крест из Чечевичей, жизнью
нещадно бит и в чудеса давно не верит. Нужно оно тебе? Поможешь малостью, а
потом перед смертью всех грехов не отмолишь.
- Я, Сыдор, странствующий рыцарь...
- Так оно и к лучшему, сладкая бузина! Не присягал никому, значит, и
нарушать ничего не надо. Самое то, что надо!
- Не дослушал ты меня. Я - странствующий рыцарь. Я поклялся на клинке
защищать справедливость, обиженных, несчастных. Поклялся карать предателей,
клятвопреступников, да и простых преступников тоже...
- Ты это...
- А что ты мне предложил, Сыдор из Гражды? Мятеж? Захват корон и чужих
королевств силой и обманом, а где и предательским делом - убийством
исподтишка? Могу ли я на такое пойти? Имею ли право перед людьми и Господом
нашим Пресветлым и Всеблагим?
Главарь насупился. Свел брови, вцепился пальцами в бороду. К счастью, в
свою.
- Обидел ты меня крепко, пан рыцарь... Обидел. Не желает, значит,
благородный пан с чернью и деревенщиной, сладкая бузина, дело иметь?
Замараться он боится! Душу грехами отягчить опасается! - Лесной молодец едва
не сорвался на крик.
- Пан Сыдор, - тихонько проговорил загорец. Потянулся, чтобы похлопать
разбойника по запястью, но передумал. - Тише, пан Сыдор. К чему все?
- Ладно, сладкая бузина! Довольно ругаться. А то мы и в самом-то деле
словно кметки у колодца. Значит, говоришь, что уйти хочешь, пан рыцарь?
- Ну...
- Не "нукай"! После "нукать" будешь, когда отпущу. Тебе напомнить наш
уговор про Яроша? Или тебе уже все равно, пан рыцарь?
Годимир содрогнулся. Нет, ну как же он мог забыть? Или все дело в
браге? Да нет! Что толку себя оправдывать? Отвлекся на бездонные глаза и
картинные брови королевны, на многозначительные ужимки Вукаша, на
проникновенные речи Сыдора. Ну, и кто ты после этого есть, пан Годимир?
Слизняком назови - улитка обидится. Дерьмом обругай, так его хоть по огороду