"Владислав Русанов. Заложник удачи ("Победитель драконов" #2) " - читать интересную книгу автора

Подвел игреневого к сараю, у которого торчали несколько кольев, образуя
подобие коновязи. Отстегнул грызло уздечки, бросил перед конем охапку
соломы. Еда не ахти какая, но на безрыбье и рак - рыба.
Дорофей не будет протестовать, если в его лачуге переночует
странствующий рыцарь.
- Дорофей! - На всякий случай Годимир постучал в болтавшуюся на
веревочных петлях дверь. Заглянул в дом.
В лицо дохнул смрад жилища, не убиравшегося не то что давно, а попросту
никогда. Гнилье, застарелый пот, копоть, подгорелая каша, причем
полугодичной давности, скорее всего. Нет, спать он здесь не будет даже за
сокровища дракона. Вот посмотрит сейчас, не валяется ли бортник пьяным
где-нибудь под ворохом старых шкур, и скорее на воздух, дышать.
- Дорофей...
Смутная тень шевельнулась в глубине дома. Попробуй различи хоть
что-нибудь, когда атака серых сумерек разбивается об оборону закопченного
бычьего пузыря, словно стремительный разлет конницы кочевников-степняков о
ровный строй рыцарей-словинцев.
- Эй, Дорофей, ты, что ли...
Дверь со стуком захлопнулась за спиной рыцаря, погрузив внутреннее
убранство бортничьего жилища в кромешный мрак. Как в желудке горного
великана.
Тишина.
А это что? Шорох справа. Теперь за спиной...
Щеки Годимира коснулся легкий ветерок, вызванный движением крупного
тела, а после сильные руки обхватили его вокруг туловища, прижимая локти к
бокам. Рыцарь лягнул нападавшего ногой, попытался ударить головой назад.
Кажется, попал...
Но тут ему на голову набросили пыльный, воняющий прелью мешок, ударили
под вздох...
Пояс стал значительно легче - это забрали меч.
Словинец попытался закричать, позвать на помощь, дернулся опять,
опрокидывая удерживающего его человека на пол. Сверху навалились еще двое,
судя по весу и тумакам. Один из них умело скрутил запястья Годимира
веревкой, а второй улегся животом рыцарю на лицо.
Попробуй тут посопротивляйся...
Годимир обмяк, сосредоточившись на том, чтобы не задохнуться.
Добровольную сдачу оценили. Наверное. По крайней мере, бить его
перестали, а потащили, не снимая мешка с головы, прочь.

ГЛАВА ПЯТАЯ
ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ

Хриплый голос прокряхтел:
- Ишь, тяжелый какой, ровно каменный...
- Молчи уж, слабосильный, - ответил второй, басовитый и густой, как
патока. - Сам вызвался.
- Дык, кто ж знал-то, Пегаш...
- А никто не знает. Зато все молчат. Один ты.
- Дык, Пегаш...
- Заткнись, сказал. А то обижу ненароком.