"Вера Русанова. Пьеса для обреченных [D]" - читать интересную книгу автора

торчащие из-под короткой юбки, у третьей - жидкие и бесцветные волосы. "В
общем, все вы, красавицы столичные, мне и в подметки не годитесь!" -
мстительно думала я, культивируя в себе манию величия. Огорчало одно:
девушки почему-то не торопились ежиться и обугливаться под моими
взглядами. К тому же я не знала, на какую именно позарился мой Пашков, а
ненавидеть всех оптом было обременительно.
Я не знала, кто моя соперница, но мечтала отмотать время назад и
волшебным образом устроить так, чтобы Пашков сделал свою охотничью стойку
на кого-нибудь из постоянных клиенток казино, женщину сильную,
независимую, богатую. При одном условии - клиентка эта непременно должна
была оказаться моей хорошей знакомой. Заметив кобелиный интерес Сергея
Геннадьевича, я тихонько подхожу к ней и шепчу на ушко: "Отомсти за меня,
пожалуйста!" Женщина кивает, бриллиантовая серьга в ее ухе загадочно
мерцает. Я снова скрываюсь за какой-нибудь бархатной портьерой, а моя
знакомая благосклонно улыбается Пашкову, уже пускающему сладкие слюнки.
Они беседуют, пьют вино, вместе ставят на какую-нибудь цифру. Причем
ладонь его как бы случайно накрывает ее руку.
Потом они едут к ней домой. Черный "мере" въезжает в ворота особняка,
Сергей Геннадьевич помогает даме выйти, она роется в кошельке и
протягивает ему пару зеленых бумажек. Охранники ехидно усмехаются.
"Что это?" - растерянно вопрошает изумленный Пашков. "Ваш гонорар, -
невозмутимо отвечает дама. - Или, если хотите, спонсорская помощь. Вы
ведь, как я понимаю, альфонс? Пользоваться вашими услугами у меня нет
необходимости, но мне всегда жалко таких, как вы, вынужденных зарабатывать
столь унизительным способом... Берите, не стесняйтесь!"
Охрана откровенно гогочет. Моя знакомая изящным движением поправляет
прическу и, повернувшись к особняку, приветливо машет рукой. На пороге
стоит ее супруг - красивый, сильный, мужественный. Пашков по сравнению с
ним - Микки Маус на фоне Роберта де Ниро...
В общем, что-то примерно в этом духе я представляла себе и в тот
день, когда отправилась на Люберецкий рынок за водкой. Мне хотелось
напиться, чокаясь с зеркалом, порыдать над фотографией драгоценного
Сереженьки и обессиленно уснуть прямо в одежде и несмытой косметике. В
желудке было тяжело от прискучившей вермишели, на сердце - от сознания
того, что все мечты о мести - лишь мечты. Продирающиеся мимо тетки с
авоськами норовили проехаться по моему светлому плащику окровавленными
бедрами индейки и кусками говяжьей печени. И вдруг я увидела тот самый
лозунг! Рядом на прилавке стояли "домики" для тараканов, напичканные
рыжими трупиками, аэрозольные баллоны, даже в закрытом виде источающие
отвратительный запах. А я смотрела только на неровные буквы, выведенные
синим фломастером: "Мы поможем отравить тех, кто мешает вам жить!"
Какая-то женщина в цветастом вязаном кардигане остановилась у лотка и
принялась по очереди рассматривать все коробочки со средствами для
смертоубийства братьев наших меньших. Продавщица мгновенно очнулась от
полудремы:
- Вам от чего надо? От тараканов? От мышей? От комаров?
- Комары - не самое страшное. Да и к августу они уже все повымерзли.
- Женщина взяла в руки флакон с "Импрессией" и принялась, сощурившись,
выискивать что-то на этикетке. - От людей вреда больше.
- Да уж! - со скорбным пониманием закивала продавщица, подперев