"Владимир Руга, Андрей Кокорев. Гибель 'Демократии' " - читать интересную книгу автора

Свою лепту в расцвет "скабрезного искусства" внес российский
кинематограф. Большой скандал, а следовательно, повышенный интерес публики
вызвала экранизация повести Чехова "Дама с собачкой". Молодой режиссер
Поссьер, наплевав на замысел писателя, максимально подробно выпятил на
первый план линию адюльтера. Наследники русского классика попытались в
судебном порядке запретить демонстрацию фильма, но проиграли. Ажиотаж,
подогретый газетной полемикой, породил среди ялтинских дам моду на прогулки
по набережной с собачками на поводке. Один из местных гениев коммерции,
перебравшийся сюда сразу после падения самодержавия (до этого особым указом
Александра iii некоторым категориям граждан империи запрещалось проживать в
Ялте), немедленно открыл депо по прокату собак. Теперь любая жеманная дура,
вообразившая себя чеховской героиней, за умеренную почасовую оплату могла
появляться на людях в сопровождении четвероногого уродца, выдаваемого за
"чистокровного трапезундского шпица".
Случилось так, что в гостинице "Франция", где жили Петр с Евгенией,
остановился актер Эмиль Светозаров (в миру Емельян Деревянкин) - исполнитель
главной роли в скандальном фильме. Случай свел их вместе за завтраком; они
познакомились и даже ощутили нечто вроде взаимной приязни. Затем последовали
совместные прогулки по городу и окрестностям, которые еще больше их
сблизили. Вскоре Шувалов заметил, что новый приятель благотворно повлиял на
Евгению: ее лицо обрело прежнее сонное выражение, почти прекратились ссоры,
а главное - она перестала категорически настаивать на том, чтобы Петр всюду
ее сопровождал.
Все случилось на седьмой День знакомства со Светозаровым. Вернувшись
после обычного сеанса грязевых ванн в заведении доктора Киша, поручик не
застал Евгении, а обнаружил в номере следы поспешных сборов. На столе лежала
записка, придавленная стеклянной пепельницей, полной окурков от дамских
папирос "Клеопатра" со следами ярко-красной помады. Послание было кратким:
"Прости, но так будет лучше для нас обоих. Не ищи меня. Целую, Е.". Тут же
постскриптум: "Я потом сообщу, куда переслать мои вещи из московской
квартиры". Расспросив прислугу, Петр узнал, что поспешный отъезд Эмиля и
Евгении произошел сразу после ухода поручика на процедуры. Они наняли
автомобиль до Симферополя и, судя по расписанию, уже ехали в вагоне
курьерского поезда в сторону Харькова...
Бегство Евгении оглушило Петра, ввергло в состояние, близкое к
умственному расстройству. До глубокой ночи просидел Шувалов в оцепенении,
отказавшись как от обеда, так и от ужина. Вопреки очевидным фактам он никак
не мог осознать простой вещи: женщина, любимая им страстно и беззаветно,
предпочла другого. Ему все казалось, что случилось недоразумение, что
вот-вот Евгения вернется, состоится примирение, и больше ничто не омрачит их
счастья. Однако время шло, а вожделенный миг не наступал. Петр застыл в
кресле подобно прикованному Прометею; только вместо орла его терзала иная
посланница богов - ревность.
На следующее утро душевная боль немного утихла, а затекшие мышцы
требовали привычной нагрузки. Возвращение к обычному распорядку -
гимнастика, купание в море, лечебные процедуры - отвлекло Петра от
переживаний, позволило почувствовать себя гораздо лучше. Внешне он снова
выглядел прежним поручиком Шуваловым; только в глазах после той ночи
поселилась печаль. Впрочем, по общему мнению женской половины курортного
общества, это лишь добавило ему привлекательности.