"Владимир Рудный. Гангутцы " - читать интересную книгу автора

Шофер вернулся седой от снега.
- Не езда - каторга! - приговаривал он, выводя машину на дорогу. - Весь
залив на брюхе исползал, пока нашел... Как Маннергейма с линии сшибли -
никто за дорогой не присмотрит. А бывало ночью - машина за машиной...
- Последняя ночь, - утешил шофера пассажир.
- Дадут им напоследок?
- Дадут. Жарко будет...
- Даром что мороз на сорок градусов! - Шофер рассмеялся, но тут же,
рванув на себя тормоз, выругался и снова отправился искать дорогу.
И опять пассажир остался один в лихорадочно вздрагивающей машине, -
ветер, вьюга, тьма.
Сколько событий, сколько перемен произошло за эту ночь, за один только
последний час!
Час назад комиссара эскадры Балтийского флота Арсения Расскина срочно
вызвали в штаб флота. В этой же машине он мчался по улицам Кронштадта, точно
так же открывал на ходу скрипучую дверцу и прислушивался, - он знал, что
ночью армия должна штурмовать Выборг. Иногда за шумом вьюги ему слышался
гул, точно раскаты артиллерийского боя. Это гудел лед, стиснутый в гавани
злыми мартовскими ветрами. Но комиссару хотелось верить, что он слышит бой,
он торопил шофера, боялся опоздать в штаб. "Уж не десант ли предстоит? -
размышлял Расскин. - Не с этим ли связан вызов к командующему флотом?.." Он
понимал, впрочем, что никакого корабельного десанта не может быть, пока
залив во льдах. Льды настолько тяжелые в эту зиму, что они сковали не только
весь Финский залив до самого устья, но даже пролив Роггервик в Палдиски, где
размещена по договору с буржуазной Эстонией часть подводных лодок и эсминцев
Балтийского флота; там флоту удалось все же воевать и зимой, хотя блокада
морских коммуникаций противника потребовала от корабельных экипажей поистине
героического труда. Но здесь, под Кронштадтом, что мог здесь сделать флот,
запертый льдами?! Тут и в мягкие зимы флот превращается в сухопутные
крепости с круговой обороной - не зря каждый год матросы вместе с армейцами
разучивают одну и ту же задачу: отражение возможного противника, атакующего
Кронштадт и его форты танками и бронемашинами со льда. Двадцать два
километра от корабля или от форта до границы - так живет флот уже два
десятилетия. Может быть, теперь, в эту ночь, армия возьмет не только Выборг,
но продвинется дальше и на Хельсинском направлении, закрепит предполье и
безопасность флота на материке?.. Расскин понимал, что флоту в этом
участвовать не придется: когда вскроется залив, армия все закончит сама,
обойдется без кораблей, зажатых в Маркизовой луже. Вызов к комфлоту может
быть связан с тысячью причин, но в одном был уверен Расскин: куда-то
придется срочно ехать или лететь... В приемной штаба флота на втором этаже
адъютант командующего шепнул: "Мир", - и Расскин не вошел, а вбежал в
кабинет командующего. "Мир, Владимир Филиппович", - одним духом выпалил он,
забыв вопреки порядку и обычаю даже доложить командующему о своем прибытии,
но адмирал Трибуц, очевидно, сам настолько был взволнован, что не придал
этому значения и только пожал обеими руками руку комиссару эскадры,
подтвердив: "Да, мир, Москва известила нас - мир!" Так в одно мгновение
изменился весь строй мыслей Расскина, все направление его дальнейшей жизни.
Содержание мирного договора еще не знали, но адмирал сказал, что договор уже
подписан в Кремле. "Поплаваем теперь, Арсений Львович. Выйдем из нашей
лужицы на простор. Поезжайте скорее в Ленинград, в Смольный, там все