"Сергей Игнатьевич Руденко. Крылья Победы " - читать интересную книгу авторатвои слова гоняли.
Я совсем расстроился: - Не помню даже такого случая. А Жигарев не унимался: - Сталин обязательно спросит у тебя об этом. Какое обидное название придумал. Зашли в приемную. Поскребышев говорит: "Вас ждут" - и открывает дверь. Вот как, думаю, и опомниться не дали. В кабинете кроме Верховного Главнокомандующего находились Г. М. Маленков, Б. М. Шапошников, генерал-лейтенанты Ф. И. Голиков и Я. Т. Черевиченко. Не прекращая разговора, Сталин поприветствовал нас с Жигаревым жестом руки. Насколько я понял, они беседовали о Брянском фронте, на котором сменялись командующие: вместо Черевиченко назначался Голиков. Предполагалось, что на этом фронте должны были начаться активные боевые действия. Слушая разговор, я постепенно осваивался с обстановкой. Однако волнение не проходило. В голове мелькнула мысль: почему Сталин принял нас во время разговора о Брянском фронте? Видимо, он в какой-то степени связан с нами. А Сталин спокойно прохаживается по кабинету. Наконец он остановился у письменного стола, взял курительную трубку и легонько постучал ею о пепельницу. Затем набил ее табаком из разломанной папиросы и раскурил. Все это он делал молча. Присутствующие тоже молчали. Сталин медленно отошел от стола к окну, неожиданно повернулся ко мне и сказал: присутствующих и продолжал: - Варварство проявляют авиаторы, не хотят изучать современные приборы, летают по наземным ориентирам - вдоль железных дорог и рек, часто блудят, не выходят на цели. Все это снижает эффективность наших ударов с воздуха. Почему у вас на фронте так делается? - спросил он, махнув рукой в мою сторону. - У нас так не делается, товарищ Сталин, - отвечаю я. - Летчики летают хорошо и не блудят. Наши истребители с Урала до фронта за день долетели, четыре посадки сделали. Когда заговорил, волнение сразу улеглось. Я стал рассказывать, как дивизия начала воевать, как шли дела на Калининском фронте. Потери мы несли не из-за недооценки приборов, а из-за сложной погоды. Бывает, что экипажи иногда приходят не туда, куда нужно, но такое случается редко. - Таких случаев слишком много, - прервал меня Сталин. - У вас и по железке ходят, и по шоссе, других методов ориентировки не признают. Авиационная культура не в почете. Хуже того, в ВВС такие порядки, что тех, кто борется за летную культуру, аристократами зовут. Почему вы комдива аристократом назвали? Я обомлел от этих слов. Но бывает же так: в критическую минуту память вдруг воскрешает то, что никак не удавалось вспомнить. Случай был давний и имел длинную предысторию. Но изложить его надо было как можно короче. Ведь передо мной члены правительства, им каждая минута дорога. - Комдива я совсем за другое назвал аристократом. Перед нами командующий фронтом поставил задачу - произвести налет на вражеский опорный пункт, расположенный в деревне Мончалово. Вечером я отдал приказ командирам |
|
|