"Сергей Игнатьевич Руденко. Крылья Победы " - читать интересную книгу автора

твои слова гоняли.
Я совсем расстроился:
- Не помню даже такого случая.
А Жигарев не унимался:
- Сталин обязательно спросит у тебя об этом. Какое обидное название
придумал.
Зашли в приемную. Поскребышев говорит: "Вас ждут" - и открывает дверь.
Вот как, думаю, и опомниться не дали.
В кабинете кроме Верховного Главнокомандующего находились Г. М.
Маленков, Б. М. Шапошников, генерал-лейтенанты Ф. И. Голиков и Я. Т.
Черевиченко. Не прекращая разговора, Сталин поприветствовал нас с Жигаревым
жестом руки.
Насколько я понял, они беседовали о Брянском фронте, на котором
сменялись командующие: вместо Черевиченко назначался Голиков.
Предполагалось, что на этом фронте должны были начаться активные боевые
действия.
Слушая разговор, я постепенно осваивался с обстановкой. Однако волнение
не проходило.
В голове мелькнула мысль: почему Сталин принял нас во время разговора о
Брянском фронте? Видимо, он в какой-то степени связан с нами.
А Сталин спокойно прохаживается по кабинету. Наконец он остановился у
письменного стола, взял курительную трубку и легонько постучал ею о
пепельницу. Затем набил ее табаком из разломанной папиросы и раскурил. Все
это он делал молча. Присутствующие тоже молчали. Сталин медленно отошел от
стола к окну, неожиданно повернулся ко мне и сказал:
- Авиация у нас очень плохо используется. - Помолчал, обвел взглядом
присутствующих и продолжал: - Варварство проявляют авиаторы, не хотят
изучать современные приборы, летают по наземным ориентирам - вдоль железных
дорог и рек, часто блудят, не выходят на цели. Все это снижает эффективность
наших ударов с воздуха. Почему у вас на фронте так делается? - спросил он,
махнув рукой в мою сторону.
- У нас так не делается, товарищ Сталин, - отвечаю я. - Летчики летают
хорошо и не блудят. Наши истребители с Урала до фронта за день долетели,
четыре посадки сделали.
Когда заговорил, волнение сразу улеглось. Я стал рассказывать, как
дивизия начала воевать, как шли дела на Калининском фронте. Потери мы несли
не из-за недооценки приборов, а из-за сложной погоды. Бывает, что экипажи
иногда приходят не туда, куда нужно, но такое случается редко.
- Таких случаев слишком много, - прервал меня Сталин. - У вас и по
железке ходят, и по шоссе, других методов ориентировки не признают.
Авиационная культура не в почете. Хуже того, в ВВС такие порядки, что тех,
кто борется за летную культуру, аристократами зовут. Почему вы комдива
аристократом назвали?
Я обомлел от этих слов. Но бывает же так: в критическую минуту память
вдруг воскрешает то, что никак не удавалось вспомнить. Случай был давний и
имел длинную предысторию. Но изложить его надо было как можно короче. Ведь
передо мной члены правительства, им каждая минута дорога.
- Комдива я совсем за другое назвал аристократом. Перед нами
командующий фронтом поставил задачу - произвести налет на вражеский опорный
пункт, расположенный в деревне Мончалово. Вечером я отдал приказ командирам