"Сергей Игнатьевич Руденко. Крылья Победы " - читать интересную книгу автора

о принятых мерах по прикрытию войск. Его возмутило, что летчики дежурного
звена не сидят в самолетах. Баранов объяснил: еще темно, а с рассветом они
будут в воздухе. Масленников с досады только рукой махнул и уехал.
С рассветом "ястребки" действительно взлетели. Когда появились
"юнкерсы", они связали их боем и не допустили к станции Бологое.
Я сообщил Баранову:
- Командарм все это видел, за предусмотрительность и оперативность
наградил тебя часами, - и подал ему подарок Масленникова. - А мне еще
больший подарок достался. Посмотри, какую машину я получил!
Через некоторое время снова появляются два фашистских самолета, и мы
свою пару поднимаем в воздух. Взлетел старший летчик Н. Н. Морозов со своим
ведомым. Мы были на аэродроме и наблюдали за ними. Наши истребители
атаковали фашистов. Один из "юнкерсов" повернул назад, а другой пошел вдоль
железной дороги, то и дело ныряя в облака. Наконец из облачности вывалился
горящий самолет, из него на парашютах выбросились два человека. А наши
истребители благополучно сели. "Ну вот, лиха беда начало, - подумал я. -
Первого сбили".
Подходит Морозов и докладывает:
- Товарищ командир, кажется, я сбил свой самолет.
Я был поражен:
- Как так свой? Вы гонялись за "юнкерсом".
- Так уж получилось. Когда мы вдвоем взяли его в клещи, он метнулся в
облака. Мы за ним вверх, а он - снова вниз. Я тогда скомандовал своему
напарнику: оставайся наверху, а я буду ждать внизу, чтобы немедленно
атаковать, когда он вынырнет. Идем от Бологое в направлении на Москву. И
вдруг из облаков прямо передо мной вывалился самолет, я мгновенно нажал
гашетку, удар был точным. А потом смотрю, это же наш...
Я сел в автомобиль и помчался к месту падения сбитой машины.
Действительно, самолет оказался нашим. Летел в Ленинград, и вот его сбили.
Правда, все члены экипажа спаслись на парашютах. А "юнкерс" ушел.
Как поступить с провинившимся летчиком? Я сам наблюдал за боем. Морозов
рассказал правду. Но что делать? Подняли на ноги службу оповещения: почему
не было предупреждения о пролете своего самолета? Со всеми летчиками провели
занятия, изучили силуэты. А все же как быть с Морозовым? Хотя он и совершил
преступление, но не умышленно. Зачем такого парня травмировать? И я решил
обойтись без взыскания, поскольку ошибку он допустил в первом бою.
18 июля счет сбитым вражеским самолетам открыл летчик 2-й эскадрильи
комсомолец младший лейтенант М. Л. Юхимович. Находясь на дежурстве, он сидел
в кабине "чайки" (так называли истребитель И-153 конструкции Н. Н.
Поликарпова) и ждал команды на вылет. И вдруг увидел: воздух прочертила
зеленая ракета. Быстро запущен мотор. Секунды... и истребитель пошел на
взлет.
Поднявшись в воздух, Юхимович осмотрелся и стал набирать высоту. Вскоре
вдали он заметил самолет, летевший на малой высоте на юго-запад.
"Юнкерс-88", - определил летчик. - Надо атаковать". Но скорость "чайки"
невелика, и сближение происходило не так быстро, как хотелось бы. Оказавшись
совсем близко от вражеской машины, Юхимович отчетливо рассмотрел тевтонские
кресты на ее крыльях. Подумал: "Почему же молчит вражеский стрелок? Не
заметил? Или, быть может, решил с предельно короткой дальности полоснуть из
пулемета по "чайке"..." А подрагивающее перекрестие прицела уже легло на