"Борис Руденко. Измененный" - читать интересную книгу автора

уничтожили...
Генби следовал обычной тактике псового боя. Он собирался сбить меня
широкой грудью и вцепиться в горло, однако противостояла ему вовсе не
собака. Неуловимым движением я ушел с линии атаки, ударил его в плечо и
полоснул клыками по загривку. Генби потерял равновесие и покатился по
земле, однако, извернувшись, вскочил с быстротой, которой я от него не
ожидал. Мы вновь стояли друг перед другом. Теперь генби не спешил. Он
принялся медленно кружить, выбирая момент для броска. Секунды текли очень
быстро, у меня было слишком мало времени в запасе. Хозяева псов ломились
через лес с обнаженным оружием в руках, и все должно было решиться
немедленно.
Я бросился прочь, имитируя паническое бегство. С победным рычанием
генби прыгнул за мной, и тогда я упал ему под ноги, сомкнув челюсти на
правой передней лапе. Хрустнула перекушенная кость, генби вновь упал и
теперь уже я не позволил ему подняться. Мой удар в сонную артерию оказался
точен. Генби бился в агонии, почва под ним быстро темнела Гибель вожака
оказала на ротвейлеров ошеломляющий эффект. Визжа, словно беспородные
дворняги, они бросились врассыпную и тут же исчезли в лесу. И все же я
опоздал. Сильный удар в плечо свалил меня, а спустя мгновение я услышал
грохот выстрела.
Теперь мне нужно было бороться за свою жизнь. Прижимаясь к земле, я
метнулся под защиту ветвей. Пули вспарывали вокруг меня воздух, но ни одна
из них больше не попала в цель. Кровь из раны обильно заливала белую
шерсть, однако я чувствовал, что ни один жизненно важный орган не задет.
Боль достигла моего мозга, затопила его и выплеснулась лавиной оглушающей
ярости. Мы опасны, когда на нас нападают: утрачиваем способность
контролировать свое животное начало. Мрак безумия, словно шторкой, отделил
сознание от рефлексов, дальнейшее я воспринимал лишь урывками.
Если бы преследователи держались тесной группой, у них бы оставался
какой-то шанс выжить. Но в азарте погони они рассыпались по лесу, теряя
друг друга из виду, и это решило все. Первый погиб сразу же, не успев этого
осознать: я практически оторвал ему голову. Второму перекусил руку,
сжимавшую пистолет, и вспорол живот. Третий, напуганный истошным криком
умирающего, вертел оружием из стороны в сторону, но, конечно же, не смог
заметить моего броска. Я прыгнул ему на спину и прокусил затылок. В этот
момент двое оставшихся поняли, что гибель неминуема. Выпустив веер пуль,
они бежали в панике и ужасе. Сейчас они ничем не отличались от своих
перепуганных псов и сделались легкой добычей. Смерть в образе белого
окровавленного зверя следовала за ними, она была вокруг них, невидимая и
неслышимая. Я забежал вперед, напал из засады и тут же исчез, оставив за
собой еще одно агонизирующее тело. Перед угрозой гибели последнему удалось
на какое-то время взять себя в руки. Прижавшись спиной к толстому
древесному стволу и выставив перед собой пистолет, он чутко вслушивался в
звуки леса, пытаясь обнаружить источник опасности, а потом зашагал, то и
дело озираясь и держась наиболее открытых участков. Я крался за ним в
отдалении, выбирая удобный момент для последней атаки.
Развязка не заставила бы себя ждать, но моему врагу повезло.
Почувствовав сильное головокружение, я был вынужден остановиться. Моя
жизненная мощь огромна, но отнюдь не беспредельна. Я потерял слишком много
крови, и плечо продолжало кровоточить. Тела наши устроены так, что травмы и