"Брайан Ракли. Рождение Зимы ("Godless World" #1) " - читать интересную книгу автора

Тан, вздохнув, отбросил эти мысли и отвернулся от окна.
Слуга ждал возле дверей. Кросан взглянул на него.
- Найди Казначея, - приказал он, не сумев скрыть некоторую усталость. -
Попроси его прийти.
Слуга кивнул и покинул комнату. Кросан провел рукой по густой шевелюре
и задумчиво оглядел комнату: огромный стол, сделанный в одной из лучших
мастерских Андурана пятьдесят лет назад по заказу двоюродного деда Гейхана;
три больших гобелена на стенах. Время и солнечный свет кое-где повредили их,
но все-таки еще заметна была изысканная манера искусных мастеров Колкира.
Гобелены в свое время заказал Сириан Великий, первый Тан Ланнис, они
запечатлели сцены из какой-то, уже забытой Кровью, битвы. Кросан некоторое
время рассматривал изображения. Возможно, это была не самая подходящая
декорация для той беседы, которая ему предстояла.
Сопровождаемый грохотом каблуков, которым слуга пытался известить о
прибытии Казначея, вошел величавый Бихоман Тоул да Хейг, эмиссар Тана Танов
в землях Кросана. Он небрежно поклонился, и Кросан жестом пригласил его в
кресло, одновременно коротким кивком отпустив слугу. Острые черты умного
лица и плохо скрываемое высокомерие Бихомана всегда вызывали у Кросана
раздражение. У Казначея был вид человека, убежденного, что он знает то, чего
не знает больше никто. В уголках его рта постоянно гнездилась презрительная
усмешка, напряженно ожидающая любой возможности выползти из укрытия или
выскочить на губы. Однако он был глазами и ушами Гривена ок Хейга,
Верховного Тана, которому Кросан принес клятву верности, и в качестве
такового требовал в обращении некоторой доли осторожности. Для Кросана он
был чесоткой, которую не стоит расчесывать.
- Я видел, как уезжал юный Оризиан, - озабоченно произнес Бихоман. -
Это упущение с моей стороны. Я имею в виду, что хотел у него осведомиться о
здоровье отца. Вы слышали, как поживает ваш брат?
- Я вчера получил новости с юга, - спокойно сказал Кросан. - Мне
сообщили, что сражения закончились для Игрина не лучшим образом; что Кровь
Даргеннан скоро будет усмирена.
- У меня те же известия, - признался Бихоман, вроде бы нисколько не
задетый тем, что Кросан пренебрег его вопросом. - Кажется, мятежников
заставят подчиниться, не успеет еще наступить зима, и тогда Крови Хейг
сплотятся еще больше.
Кросан продолжал:
- Мне также сказали, что люди Ланнис в боях вели себя с честью. С
такой, думаю, честью, что едва ли горстка их вернется по домам.
- Ваша Кровь всегда поставляла воинов самой высокой отваги, государь.
Кросан выгнул бровь и внимательно посмотрел на посланца Гривена ок
Хейга.
- Честь и отвага не накормят сирот Андурана или Гласбриджа грядущей
зимой. Они не защитят мои земли от лесных тварей или от Крови Гир. У меня
пять лет назад от Сердечной Лихорадки умер каждый шестой, и лучшую четверть
боеспособного состава забрали на юг, чтобы они там умерли храбрецами.
- В последний раз мы посылали на юг так много людей, когда возле наших
рубежей объявился Темный Путь. Тогда мы одержали победу. Но кто скажет, что
произойдет, если он опять двинется через Долину Камней? Вы, Бихоман, так же
хорошо, как и я, знаете, что в Долине давно уже не было такой стрельбы, как
последние несколько недель. Мой собственный сын убил кабана со стрелой