"Дина Рубина. Рената" - читать интересную книгу автора

И вот, "папа Вадик" (муж Ренаты - Вадим Ткаченко) расставляет стол, сын
Митя что-то там сервирует... а Рената "делает разговор". Я при этом
изображаюсь страшно культурной элегантной дамой, даже слегка чопорной.
Кажется, даже в лайковых перчатках, которых сроду у меня не бывало.
Рената, которая волнуется и хочет "произвести на эту селедку
впечатление", начинает рассказывать "про Гришку" (есть у нее такой уж точно
смешной рассказ).
- И тут я вижу, что Динино лицо по мере повествования вытягивается,
каменеет и теряет всяческое выражение улыбки. Я продолжаю...Рассказ к концу
все смешнее и смешнее... Трагизм в глазах гостьи возрастает. Что такое,
думаю я в панике, ведь точно смешно! Заканчиваю... И вы, Дина, замороженным
голосом, сквозь зубы говорите: "Рената, какая же вы блядь!" - Ничего для
первого раза, да? А?! (Ее любимый выкрик: "А?!")
- И когда я так осторожно говорю, что в моем возрасте это, пожалуй, уже
комплимент...и интересуюсь, чем, так сказать, заработала столь лестное...
Дина сурово обрывает:
- Вы хотите сказать, что этот рассказ у вас не записан?
Я отвечаю:
И этот, и все остальные.
Дина с каменным лицом:
- Конечно, блядь!

Самое смешное, что этот рассказ основан на моем действительном
возмущении: каждый раз я - письменный раб, пленник кириллицы, - услышав
очередной виртуозно детализированный, оркестрованный колоссальным голосовым
диапазоном устный рассказ Ренаты Мухи, принималась ругать ее:
- И это не записано?!

Второй рассказ, - про то, когда я приезжаю в следующий раз, - еще более
пикантный.
Как Рената открывает мне дверь, и я спрашиваю с разгоряченным лицом:
- Рената, почему у вашего соседа яйца справа?
Якобы я ошиблась дверью, мне открыл сосед на нижней площадке, и он был
в трусах. И что в этом вопросе якобы никакого криминала нет. Оказывается,
все английские портные-брючники, снимая размеры, непременно спрашивают
клиентов: сэр, вы носите яйца справа или слева?...
...И вот, переночевав у Ренаты, наутро я ухожу, цветы оставляю, конфеты
забираю с собой...
В этом месте рассказа я всегда подозрительно спрашивала:
- Конфеты?! Забираю?! Как-то не верится. Это не про меня...
Рената сразу поправлялась:
- Или оставляете... Конфеты, впрочем, говно, - кажется, "Вечерний
Киев"... За вами захлопывается дверь, и тут мы слышим страшный грохот!
Поскольку вы явились в каких-то умопомрачительных туфлях на гигантских
каблуках, то вы и грохнулись как раз под дверью соседа с яйцами. И
правильно! Нечего заглядывать, куда вас не приглашают!

У меня почему-то нет ощущения, что Рената исчезла из моей жизни. Так
бывает после ухода больших артистов, писателей, поэтов: эманация заполнения
пространства личностью такова, что очень долго остается впечатление