"Алексей Рубан. Три дня и три ночи (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Собственно, на самом деле удивляться здесь нечему, ведь нынешняя жара
способна загнать в помещения даже ярых завсегдатаев этого места. Что ж,
восславим Провидение, столь любезно предоставившее нам возможность
насладиться всеми благами жизни в течение предстоящих нескольких часов.
Итак, я начинаю вальяжно обозревать пустующие скамейки, выбирая
наиболее подходящую. Не знаю уж почему, но внимание мое привлекает горбатый
и к тому же давно не крашенный урод, к которому я неспешно дефилирую.
Усевшись, мой зад еще долго ерзает на расшатанных досках сиденья, пока тело
не приобретает наиболее комфортную позу. Засим на свет божий из рюкзака
появляется пачка сигарет, зажигалка и "Воронья дорога" Бэнкса, призванная
хотя бы частично компенсировать оставшийся дома плейер. Закуриваю, рассеянно
пробегаю пару строчек, лениво поднимаю взгляд вверх... и, пораженный,
застываю, будто обращенный в камень открывшимся мне. Нет, конечно же, я не
увидел там ни лика Творца, ни таинственных знаков, за которыми спрятаны все
тайны Вселенной, - надо мною всего лишь покрытое причудливой формы хлопьями
облаков голубое летнее небо. Но именно облака, на которые мы постоянно
смотрим, не замечая их истинной красоты, сейчас накрепко приковали мое
внимание. Они уже больше не похожи на вату, а скорее напоминают ладьи
каких-то неуклюжих великанов, стремительно несущих своих странных хозяев по
морской глади. Последний образ выглядит настолько реальным, что я тут же
начинаю гадать, куда держат путь небесные корабли и что ждет странников в
конце пути.
Быть может, они возвращаются к родным берегам из далекого путешествия,
и дозорный на носу уже оглашает воздух радостными криками при виде
показавшейся на горизонте земли. А может, им суждена тяжесть великого горя,
когда ладьи войдут в гавань и ошеломленные великаны узреют перед собой руины
разграбленного и дотла сожженного города. И долго еще их неповоротливые тела
будут растерянно бродить среди развалин, и над мертвой пустыней, вчера лишь
бывшей цветущей и плодородной равниной, встанет несмолкающий безутешный
плач.
Сигарета дотлевает между пальцами, забытый Бэнкс окончательно потерял
всякую надежду вновь привлечь внимание хозяина, а я все никак не могу выйти
из своего полутрансового состояния. Только теперь великаны-мореходы в моей
голове уступили место гораздо более актуальным вещам. Глядя на небо, я
неожиданно сам для себя осознаю всю абсурдность происходившего со мною
последние несколько лет.
Постоянно задаваясь вопросом, отчего мы все время не даем себе жить
по-настоящему, несмотря на столь короткий срок нашего пребывания на
Земле, я продолжал двигаться вперед так же, как и все остальные, не
делая ни малейшей попытки вырваться из-под каждодневного гнета моральных и
социальных ограничений. Но сейчас, замерев перед грандиозностью
разворачивающейся в небесах картины, я четко понимаю, что дальше так
продолжаться не может. Всепоглощающее ощущение эйфории охватывает мое
естество, я порывисто вскакиваю со скамейки и быстрым шагом направляюсь к
ближайшему телефону, на ходу вытаскивая из бокового кармана рюкзака записную
книжку. Через пару минут я позвоню Брайту, давнему другу Лайт, узнаю ее
домашний номер, наберу его, попрошу к трубке ту, которую так давно хотел
увидеть, и назначу ей встречу. Где-то уже ближе к вечеру мы встретимся в
условленном месте и станем бродить по городу, не особо заботясь о
направлении.