"Николай Рубан. Тельняшка для киборга" - читать интересную книгу автора

Двадцать секунд!.. Десять!... Пять!... Взвод... Р-ряйсь! С`ыр-рна! Вольно,
заправиться!
И так - раз восемь-десять подряд. Если кто не знает, называется это
"сон-тренаж".
Некоторые не выдерживают - пишут рапорта и уходят. Как правило, первые
"дезертиры" появляются уже к концу первой недели карантина. А всего за
период карантина отсеивается в среднем два-три человека из роты. Провожают
их с показным презрением и затаенной завистью.
Начинаются занятия по ВДП - воздушно-десантной подготовке.
Воспринимается это как посвящение в сан, как вступление в когорту избранных.
Просыпается хиленькая надежда, что теперь кроссы, строевая подготовка и
прочая пехотная лабуда станет необязательной. Вдохновенные сопляки, мы уже
искренне презирали все остальные рода войск. Пехотный полковник в сравнении
с сержантом ВДВ воспринимался как зачуханная баржа рядом с океанским
лайнером. Разумеется, никуда эта "лабуда" не делась - просто со временем
стала привычной и естественной, как бритье.
Зазубриваем матчасть парашютов (разбуди десантника среди ночи, через
двадцать лет после дембеля - и он без запинки доложит, какова прочность на
разрыв у любой стропы, ленты или контровочной нити). До одурения
переукладываем нагретые солнцем невесомые капроновые полотнища куполов,
обламываем ногти, стягивая клапана ранцев "запасок", а мысль, что скоро
доверишь жизнь этим вот самым тряпочкам, кажется абсолютно бредовой и
нереальной. Некоторые парни совершили уже прыжки в ДОСААФе и рассказывают об
этом с небрежной весомостью ветеранов. Им никто не верит.
Тренажи по наземной отработке элементов прыжка вначале вызывают
неподдельный интерес, но быстро приедаются, как и любые другие тренажи -
кажутся туповатыми и однообразными, как строевая подготовка.
- Отсчет времени свободного падения! Приготовиться!... Пошел! - по этой
команде сорок курсантов, скрюченных в позе эмбриона, делают короткий
шажок-прыжок вперед и нестройно, но от души горланят хором:
- Пятьсот один! Пятьсот два! Пятьсот три! Кольцо!! - бросают
одновременно сжатые кулаки к пяткам, - Купол!! - выпрямляются, запрокидывают
головы и вздымают руки вверх, словно какие-то таинственные
язычники-солцепоклонники на молитве.
- Отработка приземления! Приготовиться! Земля!
Прыгаем с двухметровых ступенчатых трамплинов. Бедра-колени-ступни
сжаты, словно боимся описаться, между коленей и ступней зажаты две щепки.
Приземляться надо на полную ступню, да так, чтобы эти чертовы щепки не
вылетели. После часа занятий ноги болят так, словно по ним лупили дубинками.
Щепки все равно вылетают. Иного пути в небо нет - только через отбитые ноги.
Случись что - на размышления времени не будет, тело должно думать само,
автоматически выполняя действия, вколоченные в подсознание бесконечными
тренировками.
Первый прыжок. Ранний подъем; на удивление вкусный, но совершенно не
лезущий в глотку завтрак, получение парашютов и ножей-стропорезов. Кстати,
стропорезы - эти таинственные "десантные кинжалы", о которых на гражданке
слышали столько легенд, оказываются вполне невинными ножичками, размером и
формой смахивающими на рыбку. Никаких "дьявольской остроты лезвий" - режущие
кромки оформлены под хлеборезные пилки. Эбонитовые рукоятки с дырочками для
стропы. Дешево и сердито. И не сопрет никто - таким "кинжалом" и не