"Евгений Рубаев. Рыбья плоть " - читать интересную книгу автора

приходилось на руках, предварительно раскряжевав, выносить бревна по обе
стороны трассы на расстояние тридцать пять метров по колено в болоте.
Воистину каторжный труд! Причем почвы в лесной зоне испытывают летнюю
оттайку и проседают. А в тундре же грунт сыплют прямо на мерзлоту, и от ее
присутствия провалы полотна редки - насыпь держится за счет мерзлоты. Жили
строители здесь же вдоль дороги, в лагпунктах. Бараки строили из сырого леса
способом "взабирку". Это когда ставят столбы-стойки с пазами, в пазы, как в
направляющие, набирают бревна. Греет зимой такое жилище не то чтобы
качественно, но от ветра заслоняет. Морозы в лесистой местности достигают
минус пятидесяти пяти. Поэтому людям, живущим в построенных взабирку
бараках, не до высокого искусства, о котором говорят, рассказывая о
страданиях певцов и артистов, которые "мучились" в нетопленном театре на
репетициях во время войны. Строителям железной дороги и другим работягам до
настоящего времени, впрочем, приходится в мороз выходить на работу и давать
норму. Но все описанное не так изнуряюще тяжело, как комары летом! Особенно
когда летняя температура поднимается выше двадцати, а влажность из-за болот
очень высокая. Раздеться нельзя - комары убьют, а в одежде ужасно душно. От
этого у некоторых сердце просто физически останавливается. Кроме комаров,
еще есть мошка, она имеет способность и привычку залазить ползком куда
угодно. Если комар слету просто жалит, то мошка, путешествуя, грызет кожу.
От этого насекомого у многих каемочка границы волос на голове проедена
дорожкой такими узкими болячками. В туалет сходить по-большому просто
нереально! Ни летом, ни зимой. Когда комары, а когда мороз. Вдоль
железнодорожной насыпи много кладбищ. Кресты на них покосившиеся, как
пьяные. В инженерной геологии есть такой термин: "пьяный лес". Вдоль
железной дороги Ленинград-Воркута - "пьяные кладбища". Почву выдавливает
мерзлотой, причем векторы сил могут меняться через метр. Поселки на Крайнем
Севере с неровными коньками крыш и стенами, если фундамент этих бараков на
низких поленьях - стульях.
У этой железной дороги на станции Сейда есть единственное ответвление.
Ветка называется Сейда - Лабытнанги. Идет эта ветка через перевал Полярного
Урала. Перепады высот там гигантские и полсостава тянут двумя тепловозами.
Лабытнанги - столица лагерей Западной Сибири. На траверсе, на другой стороне
реки Оби, стоит Салехард. Самый странный с экономической стороны город. Его
делит на две половины Полярный круг. Люди, работающие в разных частях
города, получают разные северные надбавки. Но это другая история... А, в
общем, если погода хорошая, то из окон поезда видны круглый год горы
Полярного Урала цвета сахара. Зрелище незабываемое. До тех мест, откуда
виден Полярный Урал, далеко.
В молодости с похмелья кушать хочется! Рафа с Шурой подкармливали
попутчики по купе. Шура тоже сказался студентом и их обильно кормили салом и
огурцами. Конечно же, крутыми яйцами и вареной курицей. Без этих двух
съестных припасов русской железной дороги не бывает! Налили им и по
полстакана самогона, который везли аж с самой Украины. Эти полстакана завели
товарищей, и они подались в вагон-ресторан промышлять пивка. Денег у них
оставалось "на резерве" - Раф отложил сумму, равную стоимости билета на
теплоход, ходивший по реке от Печоры до городка, где стояла база его
экспедиции. Остальные деньги передал Шуре, чтобы он объединил со своими на
пропой. Заведующий вагоном-рестораном, который был, кстати, закрыт на
перерыв, с вида жулик был типичный. Раф сразу въехал в тему и понес ему