"Мэри Розенблюм. Божье Око" - читать интересную книгу автора

на кромке обрыва. Божье Око - не просто имя, случайно доставшееся далекому
небесному шарику. Их бог. Их... родина. Этьен посмотрела в фиолетовую мглу и
содрогнулась. Стоит ли удивляться, что Грик назвала проступок Зинт грехом. И
тут Этьен вдруг пришло в голову, что Грик, быть может, вовсе не нужен был
эмпат для спасения драгоценного производителя. Может быть, ей потребовался
эмпат, способный бросить грешника на произвол судьбы.
- Я хотел... рассказать тебе... как она погибла... - Наркотик
действовал, Дюран погружался в обморок. - Я виноват. Пытался ее вытянуть,
но... веревка одна на двоих... Она... ее перерезала, чтобы я вместе с ней не
упал. Я... хотел тебе рассказать... Этьен, мне так жаль... Я должен был ее
спасти... Так... жаль... - Веки его сомкнулись, рука соскользнула с запястья
Этьен.
Значит, это Вилья сорвалась, а не он. И, чтобы спасти Дюрана,
отказалась от последнего шанса на собственное спасение. Отказалась, чтобы у
ее дочери был отец...
А если бы ты была тогда с ней, Этьен? Если бы ты была отцом ее ребенка?
Ведь она хотела этого...
Голос, звучавший в голове Этьен, принадлежал ей самой. Она понимала
это, но смотрела на Око.
Никто не засекречивал информации О несчастном случае в горах..За эти 20
лет Этьен смогла бы узнать подробности гибели Вильи. Если бы захотела.
Пред Божьим Оком - только правду?
Она вздрогнула от громкого скрежета за спиной - это носилки задели
скалу. С ними спускались две реты.
- У него рука и нога сломаны, - сообщила им, Этьен. - Может, повреждены
внутренние органы. Я помогу его погрузить.
Но волновалась она зря - спасатели свое дело знали. Пристегнули Дюрана
к носилкам, а потом молча стали поднимать их вдоль обрыва. Ветер унялся, как
будто здешний бог решил отпустить их с миром. На вершине две другие реты
отстегнули носилки от веревок и молча понесли их через Врата. Грик и Зинт
нигде не было видно.
Этьен побрела за спасателями, едва переставляя ноги от изнеможения.
Справа и слева шагали реты, вместе с которыми она поднималась. Ну да, она
всего лишь человек - кто-то должен провести ее через Врата. Реты еще не
знают, что у нее ключ.
В следующий миг Этьен заморгала: ночь сменилась солнечным днем.
Впереди - деревня, тростники, на краю площади - все та же девчушка, играет с
мячиком и обломками сухих тростниковых стеблей.
Когда реты опустили носилки в пыль, девочка вскочила на ноги и
припустила босиком по голой земле. Подол платья взлетал и хлопал по бедрам.
Она бежала к деревенской больнице. Этьен тяжело вздохнула, заметив, как ее
сопровождающие проделали одинаковые жесты - как будто вытерли о воздух левую
ладонь. Скатертью дорога? Или вежливое "до свидания"? Так ни слова и не
проронив, они исчезли во Вратах.
Этьен опустилась на корточки возле носилок. Дотащиться бы до дома,
завалиться бы в кровать. Больше никаких желаний. Обнаружив, что вспотела,
она расстегнула термокостюм. Дюран еще жив. Она держала его запястье,
чувствовала неровный пульс.
- Ты мне не нравишься, - тихо сказала она. - И вряд ли когда-нибудь
понравишься.