"Дэвид Розенфелт. Первая степень " - читать интересную книгу автора

подозреваемый не мог быть до конца честным со своим адвокатом, не боясь, что
его слова всплывут в ходе следствия, это бы серьезно уменьшило его шансы на
хорошую защиту. Никогда в жизни я не нарушал соглашения и никогда не нарушу.
Самое смешное, что если бы я взялся за дело Стайнза, то мог включить
Лори в расследование в качестве своего детектива и рассказать ей все про
жутковатое признание Стайнза. Но я ему отказал, так что при всем желании не
мог найти повода, чтобы нанять детектива.
Кроме того, не факт, что Стайнз действительно убил Дорси. Ложные
признания, как ни удивительно, обычная вещь. Хотя, конечно, их делают в
основном в полиции, а не в кабинете юриста. И такие люди чаще всего психи и
(или) неудачники. Стайнз совсем не походил на неудачника. Что еще важнее, он
знал состав горючей смеси и по памяти пересказал его.
Этот парень убийца.
Лори оставила эту тему, хотя и видела, что меня что-то беспокоит. Мы
были странной, ненормальной парочкой, поэтому решили заняться тем, что
обычно делали после ужина, - сыграть в скрэббл.
Для меня играть в скрэббл с Лори - серьезное испытание. Мы взяли бокалы
с вином и переместились на пол, и я почти все время пялился на нее, не в
силах отвести глаз. Ее небрежная красота словно не требовала никаких усилий,
потому что была не оболочкой, а самой сутью Лори. Я видел ее после
изматывающего бега, после душа, после занятий любовью, после ночи сна и
после бессонной ночи, после слез, после долгого дня в офисе и даже после
драки с каким-то субъектом, который попытался к ней приставать. Так что могу
авторитетно засвидетельствовать - Лори всегда бесподобна, и нет такой
ситуации, которая отняла бы у нее хоть кусочек очарования.
Итак, вместо того, чтобы смотреть на свои фишки, я любовался Лори. Она
бессовестно пользовалась этим, к тому же вовсю жульничала, выдумывая слова,
каких не бывает. У Лори напрочь отсутствует мораль при игре в скрэббл;
победа нужна ей любой ценой, а о правилах пусть беспокоится противник.
Обычно я проигрываю, уступая около пятидесяти очков, но сегодня
неожиданно оказался впереди на семнадцать. Мы сыграли уже примерно три
четверти партии, и это значило, что она просто выжидает и не станет делать
ход, пока не придумает какое-нибудь особенное слово. Если понадобится, она
будет все взвешивать и мучиться над решением до августа месяца и скорее
повесится, чем сделает неудачный ход.
Около десяти минут прошло в молчании, и я почти задремал, когда Лори
наконец придумала свое слово. Оно сулило ей тройную норму очков, всего сорок
восемь, и если я не сумею ответить, победа за Лори.
Слово было... "клептоманить".
За какие коврижки я должен спускать ей это? Правда, Лори становится
очень агрессивной, если я вообще оказываю какое-либо сопротивление.
- Клептоманить? - сказал я очень осторожно. - Лори, дорогая, боюсь,
такого слова нет.
- Конечно, есть! Клептоманить. Это то, что делают клептоманы.
- Кпептоманы воруют, дорогая, - сказал я.
Лори выпрямилась.
- Знаешь, это те никчемные неудачники, которых ты представляешь в суде,
воруют. А настоящие психи клептоманят.
Я принялся искать словарь, и мы отложили игру. Словаря нигде не было.
- Ягодка моя, ты не знаешь, куда запропастился словарь?