"Лилиана Розанова. К вопросу о трансплантации сердца ("Знание - сила") [NF]" - читать интересную книгу автора

- А знаете ли вы, голубчики, - спросил он их с определенностью и
нелицеприятностью, свойственной великим хирургам всех времен, - а знаете
ли вы, голубчики, что вы задумали смертельный фокус? Вероятность
благополучного исхода не превысит, как я полагаю, 69,3%.
Наступила пауза.
- Но ведь если мы попадем не туда, - очень волнуясь и стараясь
сформулировать свою мысль как можно более точно, спросила Она, - если мы
попадем не туда, а в оставшиеся 30,7%... то мы попадем туда вместе? Я хочу
сказать, то есть я хочу спросить... _Это_ произойдет с нами одновременно?
- Да, - сказал Профессор, понимая, что ответил на главный для них
вопрос.
- Но дело не только в этом, - продолжал он. - Строго говоря, никто еще
не доказал, что органом любви является сердце. Данные сегодняшней науки в
своей совокупности свидетельствуют скорее, что любовь возникает в
результате взаимодействия импульсов коры головного мозга и ретикулярной
формации. Тогда операция вообще бессмысленна.
- Но позвольте, профессор, - вежливо перебил Он, - если бы это было
так, влюбленные никогда не теряли бы голов. Между тем известно, что
человек от любви теряет голову. Сердца - не теряет.
- А пожалуй, - сощурился Профессор Медицины и снова внимательно
посмотрел на них: на Него и на Нее. - Знаете, в этом что-то есть. Хорошо,
я подумаю.
Он велел им оставить телефон в регистратуре и идти домой. А себе
заказал из буфета крепкого чаю.
Сначала Профессор пытался вспомнить, откуда эта фраза, которая
почему-то пришла ему на ум во время разговора: "Они жили долго и умерли в
один день". Так называемой беллетристики он из-за крайней своей занятости
почти не читал - разве что на сон, что-нибудь современное. Но современники
уже не писали так - "Они жили долго и умерли в один день", - из чего
Профессор заключил, что это кто-то из старинных авторов, которыми
увлекалась его жена. Жена ушла от него много лет назад, и он продолжал
любить ее так, как можно любить воспоминание, а все, что было у него
потом, не имело прямого отношения к слову "любовь". Впрочем, неверно было
бы сказать, что он не знал счастья: это был признанный теоретик медицины,
виртуозный практик, автор фундаментальных исследований по ликвидации
очагов инфаркта в крупных городах, член различных академий и лауреат
премии Луиса Вашканского. Сейчас - и Профессор понимал это - жизнь его
вступила в ту фазу, когда все предопределенные судьбою вершины взяты, и
оставшиеся годы надлежит употребить для углубления и разработки.
Технически это несложно, размышлял Профессор, рисуя на листке отрывного
календаря схему операции и прикидывая, кого из сотрудников надо поставить
в ассистенты, кого - на наркоз, на заморозку, к дефибрилляторам,
энцефалографам и кардиографам, к оксигемометрам, коагуляторам, АИКам, а
кого - еще куда. Но что потом? Неизвестно, что потом. Непредсказуемо.
Попробовать сначала на собаке?.. Вот бредовина, вот чушь собачья, хорошо,
что никто не слышит его мыслей. Конечно, это риск, но если не я, то кто
же?
Ему туманно представилась высочайшая вершина, вставшая на его пути, да
не вершина, а горный хребет, едва проступающий сквозь облака, и от
сознания, что он может не одолеть ее или, еще хуже, пуститься в обход,