"Присцилла Ройал. Тиран духа " - читать интересную книгу автора

цвет. Кисло усмехнувшись, Томас молча поблагодарил своих друзей из
саксонской деревни рядом с монастырем за то, что они научили его некоторым
из своих колоритных словечек. Его собственному англо-норманнскому языку
часто недоставало резкости, действующей так благотворно в подобные
огорчительные моменты.
С порезами на лице, зато гладко выбритый, Томас покинул относительно
теплую комнату отца Ансельма, спустился по мучительно искривленным каменным
ступеням вниз мимо большого зала и погрузился в сутолоку раннего утра на
внутреннем дворе замка. Ребенком он какое-то время жил в одном из замков
своего отца, но сие благословенное нагромождение камней не имело с тем
ничего общего. В Вайнторпе было не только страшно тесно, он еще обладал
сомнительным преимуществом стоять в самой чаще девственного леса, шедшего
вдоль границы с Уэльсом. Дикое место, конечно, но Томас понимал, что только
себя одного должен винить в том, что оказался здесь.
Вайнторп принадлежал отцу настоятельницы его монастыря, барону Адаму, и
когда болезнь в семье потребовала, чтобы настоятельница Элинор проделала
весь долгий путь обратно, в свой родной дом, Томас согласился ее
сопровождать. Тогда он воспринял эту идею с восторгом. При мысли о смене
декораций сердце в нем трепетало, и он готов был практически на что угодно,
лишь бы убраться подальше от туманов и запаха рыбы, которой насквозь
провоняло все побережье Восточной Англии. Знай он только, что меняет один
убогий ландшафт на другой, то очень может быть, что и засомневался бы. Но,
впрочем, может быть, и нет. Здесь, по крайней мере, воздух не пропитан
испарениями гниющих водорослей. Он улыбнулся. Возможно, род Вайнторпов и
питал пристрастие к диким местечкам вроде Уэльса или Восточной Англии, но
Томаса всегда будут привлекать более цивилизованные прелести Лондона.
Он остановился осмотреться. Всего несколько дней прошло, как они
приехали сюда, и у него еще не было достаточно времени, чтобы освоиться. В
такой крохотной крепости, больше подходящей для того, чтобы отражать натиск
диких валлийцев, только дурак стал бы бродить наугад, разве что он мечтал бы
грохнуться на землю, сбитый с ног спешащим слугой, или получить по голове от
солдата, размахивающего пикой. Он поглядел по сторонам в поисках безопасного
пути в этом муравейнике.
Да тут поистине бедлам, думал он, ища и не находя верной дороги на
кухню, где он рассчитывал получить хлеба и кружку эля, чтобы позавтракать.
Слева от него из раскаленного горна кузницы уже вырывалось пламя, и грохот
молотков по раскаленному докрасна железу скоро должен был заглушить царящую
кругом невыносимую разноголосицу. Мужчины гнали стадо визжащих свиней к
узким воротам, где за низким деревянным мостом начиналась роща и желудевый
выгон. С другой стороны, справа, среди свиней и мужчин проталкивались
женщины. Одни спешили, согнувшись в три погибели под тяжестью огромных груд
белья, другие, с побелевшими от холода пальцами, шли, еле управляясь с
тяжелыми ведрами, полными колодезной воды. Гуси, возмущенно гогоча,
вырывались у них из-под ног, когда женщины торопились поскорее спрятаться в
тепло.
Хотя ночью и выпал снег, белый, словно покров Девы Марии, его хлопья,
легкие, как кружево, успели с тех пор превратиться в грязь всевозможных
цветов, смешавшись кое-где с такой дрянью, что Томасу не хотелось даже
думать об этом. Ступив со всеми предосторожностями на открытый двор, он
почувствовал, как подошва ноги тут же стала неметь. Для его обуви без