"Constance_Ice. Гарри Поттер и келья алхимика (Главы 1-8)" - читать интересную книгу автора

противостояния. Над собственным менеджером, бывшим военным летчиком,
которого она называла исключительно Майки, она измывалась, как хотела, а он
в ответ лишь взирал на нее с трогательно влюбленным видом и исполнял любую
ее прихоть. Как Айрис отделывалась от многочисленных обожателей, для меня
всегда было загадкой.

"Я ими питаюсь", - смеялась она. - "Вернее, их глупостью, что одно и то
же", - и это было правдой. Она ни в грош не ставила тех мужчин, которые
теряли голову от одного ее вида.

Ее шутки часто тоже были не вполне понятны. Я размышляла над тем, не
пошутила ли Айрис насчет музея, но не могла представить, зачем ей это было
бы нужно. Поэтому нужно было срочно прояснить этот вопрос, хотя откровенные
разговоры с Айрис Криви бывали очень сложны: она всегда нехотя рассказывала
о себе, как, впрочем, любая звезда ее уровня.

Задав Мэтту работу и поболтав с Айрис, я понеслась дальше копаться в
комнатах и занималась этим часа три, вытащив на свет божий кучу совершенно
удивительных вещей. Из ссохшегося шкафа гостевой спальни напротив моей я
извлекла длинный черный балахон с полуоторванным рукавом, заляпанным
какой-то серо-зеленой гадостью. За пустой книжной полкой нашлись еще два
длинных птичьих пера, причем, судя по их цвету и размеру, они явно не могли
принадлежать ни курице, ни индюку. Кончики обоих перьев, похоже, были
измазаны в чернилах. В ящике стола в большой пустой комнате, которая,
наверное, была библиотекой, я отыскала неизвестный прибор, который, я, после
долгих размышлений, идентифицировала, как старинный внешний модем -
громоздкий и угловатый. Из того же ящика я вымела четыре обгрызенных
карандаша - на одном из них надпись вязью. Я напряглась. Это могло оказаться
доказательством того, что в ужастик не запихнешь, а шпионские романы я
писать не умела. Впрочем, остальные карандаши были вполне английскими. Книги
бывших хозяев дома не сохранились, кроме одного странного обрывка, не больше
дюйма величиной. На точно таком же пергаменте, который я нашла за комодом,
раньше, наверное, был какой-то рисунок странными красками. Под разным углом
зрения обрывок пергамента переливался разноцветными узорами, похожими на
кельтский орнамент. Это было похоже на иллюстрацию к книге, потому что под
рисунком я обнаружила готическим шрифтом отпечатанную цифру "73" - возможно,
номер страницы. Я присела на ручку облезлого кресла и серьезно задумалась.
Кто мог обитать в этом доме? Кто мог одновременно пользоваться для письма и
карандашами, и компьютером, и птичьими перьями? Кто мог писать на
пергаменте? Кто носил эту странную одежду? Для чего использовалась та
загадочная каменная ваза? Вопросов было море, но ни на один я пока не могла
найти ответ.

Удвоив усилия по поиску ответов, я обыскала еще одну спальню на втором
этаже. Видимо, раньше здесь жил ребенок, потому что под пропыленным матрасом
с вытканными на нем слониками я нашла оторванную лысую голову старой куклы и
неумелый детский рисунок. На вполне нормальном листке из тетрадки в клеточку
была красным карандашом нарисована ворона с поистине гигантским клювом, а
под рисунком было гордо подписано - "КОРБИ". Несмотря на то, что эта
превосходная графика вряд ли принадлежала руке старше пяти лет, в