Глава пятая. Сплошной мухлёж

Гарри и Дамблдор подошли к задней двери Норы, рядом с которой валялся знакомый хлам вроде старых резиновых сапог и ржавых котлов. Из стоящего неподалёку сарайчика доносилось приглушённое кудахтанье сонных кур. Директор трижды постучал, и юноша уловил торопливое движение за кухонным окном.

— Кто там? — прозвучал нервный голос миссис Висли. — Назовитесь!

— Это Дамблдор. Я привёл Гарри.

Дверь моментально открылась. На пороге стояла хозяйка — низенькая, пухленькая, в старом зелёном халате.

— Гарри, дорогой! Ох, Албус, как ты меня напугал! Ты же сказал, что вас не стоит ожидать раньше утра!

— Нам повезло, — ответил Дамблдор, подталкивая спутника через порог. — Хорохорн оказался гораздо более сговорчивым, чем я ожидал. Работа Гарри, конечно же. О, здравствуй, Нимфадора!

Гарри обернулся и увидел, что миссис Висли, несмотря на поздний час, была не одна. Молодая волшебница с бледным сердцевидным лицом и пепельно-каштановыми волосами сидела за столом, сжимая в руках большую кружку.

— Здравствуйте, профессор, — сказала она. — Салют, Гарри.

— Привет, Тонкс.

Юноша подумал, что она выглядит подавленной, даже больной, а сквозь её улыбку проглядывает какая-то вымученность. И в самом деле, внешность Тонкс была куда менее яркой, чем обычно, без этих уже привычных конфетно-розовых волос.

— Я лучше пойду, — поспешно проговорила она, вставая и закутываясь в плащ. — Спасибо за чай и сочувствие, Молли.

— Пожалуйста, не стоит уходить из-за меня, — любезно произнёс Дамблдор. — Я не могу остаться, мне нужно обсудить срочные вопросы с Руфусом Скримджером.

— Нет-нет, мне пора идти, — повторила Тонкс, не глядя ему в глаза. — Всем доброй ночи…

— Дорогая, почему бы тебе не прийти на обед в выходные? Будут Рем и Дикий Глаз.

— Нет, Молли, я, право… Но всё равно спасибо. Спокойной вам ночи.

Тонкс, стремительно проскользнув мимо Дамблдора во двор, в нескольких шагах от порога крутанулась на месте и исчезла. Гарри заметил, что миссис Висли выглядит встревоженной.

— Итак, Гарри, до встречи в Хогвартсе, — сказал Дамблдор. — Береги себя. Молли, твой покорный слуга.

Он поклонился миссис Висли и последовал за Тонкс, растворившись в воздухе на том же самом месте.

Двор опустел. Хозяйка закрыла двери, а затем, чтобы лучше рассмотреть Гарри, за плечи подтащила его поближе к яркому свету, падавшему от лампы на столе.

— Ты как Рон, — вздохнула она, оглядывая юношу с ног до головы. — Вы оба выглядите так, будто на вас наложили Заклятие вытягивания. Клянусь, он вырос на четыре дюйма с тех пор, как я последний раз покупала ему школьные мантии… Есть хочешь, Гарри?

— Да, — признался тот, внезапно осознав, насколько голоден.

— Устраивайся, дорогой, я быстренько состряпаю что-нибудь.

И только Гарри сел, как пушистый рыжий кот с приплюснутой мордой вскочил ему на колени и устроился там, громко мурлыча.

— Так Эрмиона здесь? — обрадовался юноша, почёсывая Косолапа за ухом.

— Да, она приехала позавчера, — ответила миссис Висли, постучав палочкой по большому железному котлу, который с громким лязгом вскочил на плиту и мгновенно закипел. — Все, естественно, в постелях — мы не ждали тебя так рано… Ну вот, готово.

Она снова прикоснулась к котлу, и тот, поднявшись в воздух, подлетел к Гарри и наклонился — аккурат над миской, вовремя подставленной хозяйкой под струю густого лукового супа.

— Хлеба, милый?

— Спасибо, миссис Висли.

Она, не глядя, взмахнула палочкой, и на стол грациозно спланировали нож и буханка хлеба. Пока хлеб нарезался, а котёл водружал себя обратно на плиту, хозяйка присела напротив гостя.

— Так ты, значит, убедил Горация Хорохорна принять должность?

Гарри кивнул. С полным ртом горячего супа говорить было совершенно невозможно.

— Он учил Артура и меня, — сказала миссис Висли. — Преподавал в Хогвартсе целую вечность. Я думаю, они с Дамблдором начинали примерно в одно время… Как он тебе?

Но Гарри уже набил рот хлебом, а потому смог лишь пожать плечами и неопределённо покачать головой.

— О, я знаю, о чём ты, — понимающе кивнула миссис Висли. — Конечно же, профессор может быть душкой, когда захочет, но Артуру он никогда особенно не нравился. Министерство забито старыми любимчиками Хорохорна — он всегда славился умением подтолкнуть чью-либо карьеру. Хотя вот на Артура не стал тратить время, видимо, считая его птицей недостаточно высокого полёта… А это ещё раз доказывает, что и Хорохорн бывает неправ! Не знаю, упоминал ли Рон в своих письмах — это случилось совсем недавно — Артура повысили!

Чувствовалось, что желание рассказать об этом буквально распирало хозяйку. Гарри разом проглотил полную ложку очень горячего супа, ошпарив себе при этом нёбо.

— Здорово! — выдохнул он.

— Ты такой милый! — просияла миссис Висли, ошибочно сочтя слёзы, выступившие из его глаз, реакцией на свою новость. — Руфус Скримджер в свете текущих событий создал несколько новых отделов, и Артур возглавил Управление по выявлению и конфискации фальсифицированных оборонных заклинаний и защитных объектов. Это высокая должность, теперь ему подчиняются десять человек!

— А что они?..

— Ну, видишь ли, из-за всей этой паники по поводу Сам-Знаешь-Кого в продаже начали появляться странные вещи, якобы спасающие от него и от Пожирателей смерти. Можешь себе представить: так называемые защитные зелья, на самом деле оказывающиеся обычным соусом с небольшой добавкой буботубного гноя; или оборонные заклятия, от которых у тебя отваливаются уши… По большей части нарушители — типчики вроде Мандангуса Флетчера, они в жизни палец о палец не ударили, а теперь наживаются на всеобщем страхе. Но есть и похуже… На днях Артур изъял ящик с плутоскопами, на которые было наложено очень опасное проклятие — без сомнения, дело рук Пожирателей смерти. Вот видишь, это очень ответственная работа, и я говорю ему, что глупо тосковать по штепселям, тостерам и прочей маггловской ерунде, — миссис Висли закончила свою речь строгим взглядом, как будто именно Гарри считал тоску по штепселям совершенно естественной.

— Мистер Висли всё ещё на работе? — спросил юноша.

— Да. Вообще-то, слегка задерживается… Он говорил, что придёт домой около полуночи.

Она обернулась посмотреть в конец стола, где на бельевой корзине с грудой простыней покоились большие часы. Гарри сразу же их узнал: девять стрелок, каждая с именем члена семьи. Обычно часы висели на стене в гостиной, нынешнее же их местонахождение наводило на мысль, что миссис Висли решила не расставаться с ними нигде. Все девять стрелок указывали в данный момент на «В смертельной опасности».

— Ничего страшного, они всё время это показывают, — нарочито беззаботным тоном объяснила миссис Висли. — С тех самых пор, как в открытую вернулся Сам-Знаешь-Кто. Думаю, сейчас все находятся в смертельной опасности… Вряд ли так только у нашей семьи. Но я не знаю, есть ли у кого-нибудь ещё такие же часы, и поэтому не могу проверить. О!

С этим возгласом она указала на циферблат — стрелка мистера Висли переместилась с «В смертельной опасности» на «В пути».

— Он скоро будет!

И буквально через минуту раздался стук в заднюю дверь. Хозяйка вскочила и поспешила к ней. Схватившись за круглую дверную ручку и прижавшись щекой прямо к двери, она тихо позвала:

— Артур, это ты?

— Да, — раздался усталый голос мистера Висли. — Но я ответил бы точно так же, даже будучи Пожирателем смерти, дорогая. Задавай вопрос!

— Ну в самом деле…

— Молли!

— Ладно, ладно… Твоя сокровенная мечта?

— Выяснить, каким образом самолётам удаётся удержаться в воздухе.

Миссис Висли кивнула и повернула ручку двери, но, очевидно, мистер Висли крепко держал её с другой стороны, поскольку дверь не шелохнулась.

— Молли! Теперь я должен задать тебе вопрос!

— Артур, в самом деле! Это же просто глупо…

— Как ты любишь, чтобы я называл тебя, когда мы наедине?

Даже в неярком свете лампы Гарри мог видеть, как миссис Висли заливается краской. Он внезапно ощутил, что его уши и шея тоже горят, и начал поспешно заглатывать суп, брякая ложкой по миске как можно громче.

— Моллипончик, — сконфуженно прошептала женщина в дверную щёлку.

— Правильно, — подтвердил мистер Висли. — Теперь можешь впустить меня.

Хозяйка открыла дверь, за которой находился её муж — худощавый лысеющий волшебник в очках в роговой оправе и пыльном дорожном плаще.

— Никак не пойму, почему мы должны проходить через это каждый раз, когда ты возвращаешься домой? — сказала всё ещё пунцовая жена, помогая ему снять плащ. — Я имею в виду — разве не мог Пожиратель смерти выпытать у тебя ответ, прежде чем выдать себя за тебя?

— Я знаю, дорогая, но таков установленный Министерством порядок, и я обязан подавать другим пример… А что это так вкусно пахнет — луковый суп? — Мистер Висли с надеждой повернулся к столу. — Гарри! Мы не ждали тебя раньше утра!

Они пожали друг другу руки, и усталый хозяин рухнул на стул рядом с юношей. Миссис Висли уже ставила перед ним миску с супом.

— Спасибо, Молли. Трудная выдалась ночка. Какой-то идиот начал продавать Метаморфные медальоны. «Просто повесьте его на шею — и сможете менять свою внешность по желанию. Сотни тысяч личин всего за десять галлеонов!».

— А что на самом деле происходит, когда его надеваешь?

— Почти все приобрели довольно мерзкий оранжевый цвет, но у парочки по всему телу выросли бородавки со щупальцами… Будто целителям в Святом Мунго больше нечем заняться!

— Очень похоже на те штучки, которые Фред и Джордж находят забавными, — нерешительно заметила миссис Висли. — Ты уверен?..

— Конечно же, уверен! — категорично отрезал её супруг. — Мальчики не стали бы делать такого сейчас, когда все отчаянно ищут защиту!

— Так ты из-за этих Метаморфных медальонов задержался?

— Нет, до нас дошли слухи о неприятном происшествии из-за Рикошетного проклятия в Элефант-энд-Касл, но, к счастью, Отряд волшебников особого назначения разобрался с этим до нашего прибытия.

Гарри подавил зевок, прикрыв рот ладонью. Но провести мать семейства ему не удалось.

— Спать! — скомандовала она мгновенно. — Я приготовила для тебя комнату Фреда и Джорджа, она сейчас свободна.

— Почему? А где они сами?

— На Диагон-аллее. Ночуют в небольшой квартире над своим магазинчиком розыгрышей, они так заняты… Должна признать, сначала я не одобряла их затею, но у них, похоже, есть настоящий талант к бизнесу. Пойдём, дорогой, твои вещи уже наверху.

— Спокойной ночи, мистер Висли, — пожелал Гарри, отодвигая стул. Косолап мягко спрыгнул с его колен и выскользнул из комнаты.

— Спокойной ночи, Гарри, — отозвался мистер Висли.

Когда они покидали кухню, юноша заметил, что хозяйка бросила взгляд на часы в бельевой корзине. Все стрелки снова показывали «В смертельной опасности».

Спальня Фреда и Джорджа находилась на третьем этаже. Миссис Висли направила палочку на прикроватную тумбочку с лампой, и комнату залил мягкий золотистый свет. На столике у окна стояла большая ваза с цветами, но их аромат не мог перебить стойкого запаха — как решил Гарри, пороха. Значительное место здесь занимали многочисленные запечатанные коробки без каких-либо обозначений; среди них стоял школьный чемодан нового обитателя. Комната выглядела так, словно её использовали в качестве временного склада.

Хедвиг ухнула, приветствуя хозяина из своей клетки наверху платяного шкафа, а затем вылетела в окно; Гарри знал — она хотела увидеть его, прежде чем отправиться на охоту. Пожелав спокойной ночи миссис Висли и надев пижаму, юноша лёг в одну из кроватей. Что-то твёрдое в наволочке побудило его залезть внутрь и вытащить оттуда фиолетово-оранжевую штуковину, опознанную им как Рвотный рогалик. Улыбаясь, он повернулся на другой бок и моментально уснул.

Казалось, всего через пару секунд его разбудило что-то вроде пушечного выстрела — кто-то распахнул дверь. Резко сев, Гарри услышал звук раздвигаемых штор, и ослепительный солнечный свет резанул по глазам. Прикрывая их одной рукой, а другой безуспешно пытаясь нашарить свои очки, он пробормотал:

— Ш-што такое?

— Мы не знали, что ты уже здесь! — воскликнул возбуждённый голос, и Гарри получил чувствительный удар по голове.

— Рон, не бей его! — в девичьем голосе слышалась явная укоризна.

Гарри удалось-таки нащупать очки и нацепить их, хотя из-за яркого света он всё равно ничего не мог разглядеть. Длинная смутная тень плясала перед глазами ещё какое-то время; он моргнул, и Рон Висли, расплывшийся в широкой улыбке, наконец обрёл резкость.

— Как ты?

— Лучше не бывает, — проворчал Гарри, потирая макушку и устраиваясь на подушках. — А ты?

— Неплохо, — ответил приятель, подтаскивая одну из коробок и усаживаясь на неё. — Когда ты приехал? Мама только что нам сказала!

— Около часа ночи.

— Как магглы? Они с тобой нормально обращались?

— Как обычно, — пожал плечами Гарри. Эрмиона тем временем устроилась на краешке кровати. — Они не слишком много со мной разговаривали, но так мне даже больше нравится. Как ты, Эрмиона?

— Нормально, — откликнулась та, критически изучая его, словно доктор больного.

Гарри счёл, что знает причину такого внимания, но, не испытывая ни малейшего желания обсуждать смерть Сириуса или любой другой печальный предмет, поинтересовался:

— Сколько сейчас времени? Я проспал завтрак?

— Не беспокойся, мама принесёт его наверх. Говорит, ты совсем отощал, — Рон закатил глаза. — Ну, рассказывай, что было!

— Ничего. Я же всего-навсего торчал у дяди и тёти, верно?

— Да брось ты! — возмутился младший Висли. — Тебя ж забирал Дамблдор!

— Да ерунда. Он просто хотел, чтобы я помог ему убедить вернуться с пенсии одного старого учителя. Его зовут Гораций Хорохорн.

— О-о, — разочарованно протянул Рон. — А мы подумали… — Эрмиона бросила на него предупреждающий взгляд, и он попытался исправиться на ходу: — Мы… и подумали про что-нибудь такое.

— В самом деле?.. — удивился Гарри.

— Да-а… да, ведь теперь, когда Хамбридж нет, нам нужен новый преподаватель Защиты от тёмных сил, верно? Ну… э-э… какой он?

— Смахивает на моржа и был когда-то главой Слитерина, — сказал Гарри. — Что-то не так, Эрмиона?

Она опять смотрела на него, точно ожидая проявления каких-нибудь странных симптомов, но поспешно изобразила на лице улыбку.

— Нет, конечно, нет! Ну… значит, Хорохорн, похоже, хороший учитель?

— Понятия не имею, — пожал плечами Гарри. — Но хуже этой жабы Хамбридж быть уже не может.

— Я знаю кое-кого похуже этой жабы, — послышалось с порога. В комнату ввалиласьмладшая сестра Рона, Джинни, выглядевшая очень раздражённой. — Привет, Гарри.

— Какая муха тебя укусила? — спросил её брат.

— Это она , — Джинни шлёпнулась к Гарри на кровать. — Она меня бесит!

— Что на этот раз? — сочувственно поинтересовалась Эрмиона.

— Её манера говорить со мной — как будто мне три года!

— Я знаю, — согласилась Эрмиона, понижая голос. — Думает только о себе.

Гарри был изумлён, услышав, как она отзывается о миссис Висли. Реакция Рона его не удивила. Тот рявкнул:

— Да оставьте вы её в покое хоть на пять секунд!

— Давай, защищай её! — огрызнулась Джинни. — Мы все знаем, как ты от неё балдеешь!

Это был довольно странный комментарий в отношении миссис Висли. Почувствовав, что упускает что-то важное, Гарри открыл рот:

— Вы это про ко…

Но ответ пришёл раньше, чем он успел закончить вопрос. Дверь спальни снова распахнулась, и Гарри инстинктивно рванул одеяло к самому подбородку, отчего Джинни и Эрмиона слетели на пол.

На пороге стояла женщина, от чьей красоты перехватило дыхание, словно из комнаты внезапно исчез воздух. Высокая и гибкая, с длинными светлыми волосами — она, казалось, излучала лёгкое серебристое сияние. Заключительным штрихом в образе идеальной женщины служил полный снеди поднос в её руках.

— ’Арри, — прозвучал её гортанный голос. — Сколь’ко леэт, сколь’ко зимь!

Скользнув через порог, она направилась к ребятам. За ней обнаружилась кипящая от возмущения миссис Висли.

— Я и сама донесла бы этот поднос!

— Мнье било нье тр’рудно, — сказала Флёр Делакур, опуская поднос на колени Гарри и целуя юношу в обе щёки — ему показалось, кожа запылала там, где коснулись её губы. — Я так ’отэль увидеть его. Ти помнишь ма сэстёр Габр’иэль? Она всё вр’ремья ’овор’рит о ’Арри Поттёр. Она будьет так рад увьидеть тебья вновь!

— О… она тоже здесь? — прохрипел юноша.

— Но, ньет, глупий мальчик, — пропела Флёр со звонким смешком. — Я имейу в виду — следушим лэтом, когда ми… Но ти разве нье знаешь? — её большие голубые глаза расширились, и она с упрёком посмотрела на стоявшую рядом миссис Висли.

— Мы просто не успели ему сказать.

Флёр развернулась к Гарри, задев своими серебристыми волосами лицо хозяйки.

— Билл и я собьир’раемсья поженитьсья!

— Ух, — смущённо выдавил Гарри. Он не мог не заметить, как старательно миссис Висли, Эрмиона и Джинни избегают смотреть друг на друга. — Ух ты! Э… Поздравляю!

— Билл сейчас очень заньят, очень много р’работает, а у менья неполний р’рабочий день в Гринготтс — только для мой анг’лийски. Поэтому Билл привёз меня сьуда на пар’ру дней — познакомитьсья поближе с его семьёй. Я так обр’радовалась, услишав, что ти приедешь — здесь нье так уж много, чем заняться, если ти, конечно, не льубишь готовить и ухаживать за кур’рами! А пока — пр’риятного аппетит, ’Арри!

С этими словами она повернулась и, словно паря в воздухе, выплыла из комнаты, тихо прикрыв за собою дверь.

Миссис Висли издала звук, похожий на «пфи!»

— Мама ненавидит её, — тихо объяснила Джинни.

— Ничего подобного! — сердито прошептала миссис Висли. — Я всего лишь думаю, что они слишком торопятся со свадьбой!

— Они уже год как знакомы, — возразил выглядящий опьянённым Рон, продолжая пялиться на закрытую дверь.

— Это не так уж и много! Я, конечно, понимаю, в чём причина. Это всё неуверенность из-за Сам-Знаешь-Кого — люди думают, что завтра могут умереть, вот и принимают поспешные решения, на которые обычно тратится гораздо больше времени. Такое уже происходило раньше, когда Он был в силе, — все женились направо и налево…

— Включая и вас с папой, — лукаво заметила Джинни.

— Ну, ваш отец и я были просто созданы друг для друга — так чего же было ждать? — вздохнула миссис Висли. — А вот Билл и Флёр… что у них общего? Он — работящий, не витает в облаках, в то время как она…

— Корова, — подсказала Джинни, согласно кивая. — Но Билл не так уж и приземлён. Он ведь взломщик заклинаний. Ему нравятся приключения, привлекает шик… Думаю, потому и связался с этой… Мухлёр.

— Прекрати называть её так, Джинни, — одёрнула мать, в то время как Гарри и Эрмиона засмеялись. — Так, мне пора идти… Ешь свой омлет, Гарри, пока он не остыл.

И замученная заботами хозяйка торопливо вышла из комнаты.

Рон со всё ещё ошалелым видом легонько мотал головой, словно пёс, вытряхивающий воду из ушей.

— Разве ты ещё не привык, живя с ней в одном доме? — спросил у друга Гарри.

— Привык, — вздохнул Рон. — Но если она налетает внезапно, как сейчас…

— Жалкое зрелище, — яростно процедила Эрмиона, отодвигаясь от Рона как можно дальше. Достигнув стены, она скрестила руки на груди и смерила его уничижительным взглядом.

— Ты же не хочешь, чтобы она осталась здесь навсегда? — с недоверием воззрилась на брата Джинни. И когда тот всего лишь пожал плечами, продолжила: — Готова поспорить, мама постарается положить этому конец.

— И как же? — поинтересовался Гарри.

— Она стремится заполучить к нам на обед Тонкс. Думаю, уповает на то, что Билл западёт на Нимфадору. Я тоже надеюсь — предпочитаю в качестве родственницы её.

— О да, это сработает, — пробурчал Рон саркастически. — Да кто, будучи в своём уме, обратит внимание на Тонкс, когда рядом есть Флёр? То есть она, конечно, ничего себе, когда не делает этих ужимок со своим носом и волосами, но…

— Она, гиппогриф тебя раздери, поприятнее Мухлёр! — возмутилась Джинни.

— И гораздо умнее — она аурор! — поддержала её Эрмиона из своего угла.

— Флёр не тупица. Она была защитником на Трёхмаговом турнире, — возразил Гарри.

— И ты туда же! — с горечью проговорила его подруга.

— Тебе, должно быть, нравится, как она называет тебя «’Арри»? — с издёвкой подхватила Джинни.

— Нет, — ответил он, жалея, что вообще раскрыл рот. — Я всего лишь сказал, что Мухлёр… то есть Флёр…

— Я бы предпочла породниться с Тонкс, — перебила его младшая Висли. — С ней хоть посмеяться можно.

— Только не сейчас, — встрял Рон. — Теперь она мне всё больше напоминает Мрачную Миртл.

— Это нечестно, — огрызнулась Эрмиона. — Она ещё не оправилась от того, что произошло… Ты же знаешь… Он ведь был её кузеном[1]!

Сердце Гарри замерло. Вот они и добрались до Сириуса. Он схватил вилку и набил рот омлетом, надеясь избежать участия в разговоре.

— Да Тонкс с Сириусом едва были знакомы! — заявил Рон. — Он просидел в Азкабане половину её жизни, а до этого их семьи не встречались!

— Не в этом суть, — сказала Эрмиона. — Тонкс думает, будто это из-за неё он погиб!

— С чего она взяла? — невольно вырвалось у Гарри, забывшего про своё намерение молчать.

— Ну, она же сражалась с Беллатрикс Лестранг. И, наверное, считает, что если бы прикончила её, то та не убила бы Сириуса.

— Чушь, — фыркнул Рон.

— Это вина, которую испытывает тот, кто выжил, — пояснила Эрмиона. — Я знаю, Лупин пытался переубедить её, но она никак не оправится. Даже метаморфироваться как следует не может.

— Чего-чего?..

— Она не может менять свою внешность по желанию, как раньше, — пояснила девушка. — Я думаю, шок, состояние аффекта и всё такое…

— Не знал, что так бывает, — удивился Гарри.

— Я тоже, — согласилась Эрмиона. — Но, видно, если ты в депрессии…

Дверь снова открылась, и миссис Висли просунула голову в комнату.

— Джинни, — прошептала она. — Спустись вниз и помоги мне с обедом[2].

— Я разговариваю с ребятами!

— Сейчас же! — приказала мать и исчезла.

— Она не хочет оставаться наедине с Мухлёр, вот и зовёт меня! — сердито пробурчала Джинни. Передразнивая Флёр, она встряхнула головой так, что её длинные рыжие волосы взметнулись, и надменно направилась к дверям, раскинув руки, как балерина. — Вы тоже спускайтесь поскорей, — сказала она перед тем, как уйти.

Гарри воспользовался временным затишьем, чтобы съесть ещё кусочек омлета. Эрмиона разглядывала коробки Фреда и Джорджа, то и дело искоса посматривая на него. Рон, без зазрения совести угощавшийся тостом, всё ещё мечтательно глазел на дверь.

— Что это? — внезапно спросила Эрмиона, поднимая нечто, похожее на маленький телескоп.

— Понятия не имею, — прочавкал Рон. — Но если Фред и Джордж оставили это здесь — значит, оно ещё не готово для магазинчика розыгрышей, так что будь осторожна.

— Твоя мама сказала, дела у них идут хорошо, — вспомнил Гарри. — Говорила про их талант к бизнесу.

— Это мягко сказано, — откликнулся Рон. — Да они просто купаются в галлеонах! Не могу дождаться, когда, наконец, увижу их магазин. Мы ещё не были на Диагон-аллее. Мама считает, что для большей безопасности папа должен отправиться туда с нами, а он очень занят на работе. Но, судя по всему, у них там просто великолепно.

— А что насчёт Перси? — задал очередной вопрос Гарри. В прошлом году третий сын вдрызг рассорился с родителями. — Помирился с вами?

— Не-а.

— Но он же знает, что твой отец всю дорогу был прав: Волдеморт действительно вернулся…

— Дамблдор говорит, что для людей характерно прощать другим их ошибки, но не правоту, — заметила Эрмиона. — Я слышала, как он сказал это твоей маме.

— Да, такая заумь характерна для нашего директора, — пробормотал Рон.

— Он собирается заниматься со мной дополнительно в этом году, — небрежно ввернул Гарри.

Его приятель подавился куском тоста, а подруга ахнула.

— И ты молчишь! — возмутился Рон.

— Да я сам только что вспомнил, — честно признался Гарри. — Он сообщил мне об этом вчера ночью в вашем сарайчике для мётел.

— Вот те на… дополнительные уроки с Дамблдором! Интересно, почему он?.. — Рон замолк на полуслове, и Гарри заметил, как они с Эрмионой переглянулись.

С заполошно бьющимся сердцем — особенно если учесть, что он не делал ничего, просто лежал в постели, — Гарри отложил нож и вилку. Директор советовал рассказать… Так почему бы не сейчас? Он уставился на вилку, поблёскивавщую в падающих ему на колени солнечных лучах, и заговорил:

— Я, конечно, не уверен, почему он будет давать мне уроки, но, думаю, это из-за пророчества.

Ни один из его друзей не издал ни звука. Гарри показалось, что они окаменели, но он продолжил, по-прежнему обращаясь к вилке:

— Вы помните — то самое, которое хотели украсть в Министерстве.

— Но никто не знает, что там говорилось! — выпалила Эрмиона. — Оно же разбилось.

— А в «Пророке» писали… — начал было Рон, но девушка шикнула на него.

— В «Пророке» правильно писали, — Гарри заставил себя поднять на них глаза: Эрмиона выглядела испуганной, Рон — потрясённым. — Этот разбившийся стеклянный шар — вовсе не единственная запись пророчества. Я слышал его целиком в кабинете директора — оказывается, оно было записано с его слов. И, судя по нему, — юноша набрал воздуха, — похоже, я — тот самый, кто может прикончить Волдеморта… Во всяком случае, там было сказано, что если жив один из нас, то второму не выжить.

Какое-то время они молча глядели друг на друга. Вдруг раздался взрыв, и девушка исчезла в облаке чёрного дыма.

— Эрмиона! — хором завопили Гарри и Рон; поднос с грохотом свалился на пол.

Из дыма, кашляя, появилась Эрмиона. В руке она стискивала псевдотелескоп, а под глазом у неё красовался чёрно-фиолетовый фингал.

— Я сжала его — и он меня стукнул! — пожаловалась девушка.

Действительно — сейчас они видели маленький кулак на длинной пружине, торчащий из окуляра фальшивого телескопа.

— Не заморачивайся, — Рон пытался не рассмеяться. — Мама справится с этим, у неё здорово получается залечивать мелкие травмы…

— Ой, да это потом! — торопливо отмахнулась Эрмиона. — Гарри, о Гарри… — она снова уселась на край кровати. — Нам было интересно после возвращения из Министерства… Конечно, мы не хотели ничего говорить тебе, но из того, что Люций Малфой тогда сказал о пророчестве… что оно о тебе и Волдеморте, можно было предположить подобное… О Гарри… — она с состраданием посмотрела на него, затем понизила голос до шёпота: — Ты боишься?

— Не так, как раньше, — ответил юноша. — Сначала, когда только услышал, я был напуган. Но сейчас… я словно всегда знал: в конце концов мне придётся сразиться с ним…

— Когда мы узнали, что тебя заберёт сам Дамблдор, то подумали — он собирается рассказать или показать что-то, касающееся пророчества, — охотно подхватил Рон. — И были, в общем-то, правы, согласен? Он не стал бы давать тебе уроков, если бы считал почти покойником, не тратил бы своего времени — а значит, он верит, что у тебя есть шанс!

— Это так, — подтвердила Эрмиона. — Интересно, чему он будет учить тебя, Гарри? Продвинутая защитная магия, возможно… Могущественные контрзаклинания… Антисглазы…

Гарри не вслушивался. По его телу разлилось тепло, никак не связанное с солнечным светом; тяжёлый комок в груди, казалось, растаял. Он знал — друзья шокированы гораздо сильнее, чем показывают, но сам факт, что они всё ещё сидели рядом с ним, говорили слова утешения, а не сбежали, словно от маньяка или чумного, значил для него гораздо больше, чем можно было выразить словами.

— …и Отводящие чары, я так думаю, — закончила Эрмиона. — Зато теперь ты знаешь хотя бы один урок, который у тебя будет в этом году. Мы с Роном и того не знаем… Интересно, когда же пришлют результаты наших С.О.В.?

— Должно быть, скоро, — предположил Рон. — Уже месяц прошёл.

— Подождите-ка, — Гарри внезапно припомнил некоторые детали вчерашнего разговора, — кажется, Дамблдор сказал, результаты будут сегодня!

— Сегодня? — буквально взвизгнула Эрмиона. — Сегодня?! Но почему же ты… О Боже мой… Ты должен был рассказать… — она вскочила. — Я посмотрю, не прилетели ли уже совы!

Когда десять минут спустя полностью одетый Гарри с пустым подносом в руках появился внизу, он обнаружил заметно нервничающую Эрмиону сидящей у стола. Миссис Висли как раз пыталась устранить её полусходство с пандой.

— Не изменилось ни на йоту, — беспокоилась хозяйка, стоя перед пострадавшей с палочкой в одной руке и «Целебником целителя», раскрытой на главе «Ушибы, порезы и ссадины», — в другой. — А ведь всегда помогало. Не знаю, в чём дело.

— Шуточки Фреда и Джорджа. Уж они-то расстарались, чтобы это так просто не выводилось, — вставила Джинни.

— Но оно должно пройти! — пискнула Эрмиона. — Я же не могу вечно разгуливать в таком виде!

— И не будешь, дорогая! Мы найдём подходящее контрсредство, не тревожься, — попыталась утешить её мать близнецов.

— Билл говориль мнье, что Фр’ред и Джор’рж очьень забавни! — ангельски улыбаясь, пропела Флёр.

— Да, я просто помираю со смеху, — процедила Эрмиона. Она вскочила и начала мерить шагами кухню, заламывая пальцы. — Миссис Висли, вы точно-точно уверены, что сегодня не было сов?

— Конечно, дорогая, я бы заметила, — терпеливо ответила женщина. — Но сейчас только девять, времени ещё достаточно.

— Знаю, я завалила Древние руны, — лихорадочно бубнила гриффиндорская отличница, — я точно допустила по крайней мере одну серьёзную ошибку в переводе. И практическая Защита от тёмных сил была не очень удачной. Я думала, Преобразование прошло хорошо, но, оглядываясь назад…

— Эрмиона, может, ты помолчишь? Ты не одна нервничаешь! — рявкнул Рон. — И когда ты получишь свои одиннадцать Исключительных С.О.В.…

— Нет, нет, нет! — вскрикнула девушка, истерически размахивая руками. — Я знаю, что всё завалила!

— А что случится, если мы действительно всё провалим? — спросил Гарри, ни к кому конкретно не обращаясь, но ответила ему опять Эрмиона:

— Будем обсуждать, что делать дальше, с главой факультета — я спрашивала у профессора Мак-Гонагалл в конце семестра.

У Гарри в животе всё перевернулось, и он пожалел, что так плотно позавтракал.

— В Бобатоне у насс всьё совер’ршенно нье так, — самодовольно сказала Флёр. — Я считай, там пр’ридумано лйутче. У насс били экзамени посль шестого курс, а нье послье пьятого, а потом…

Дальнейшие слова Флёр заглушил вопль – Эрмиона указывала в кухонное окно. На фоне чистого неба были отлично видны три чёрные крапинки, и они быстро увеличивались.

— Это, определённо, совы, — хрипло пробормотал Рон, одним прыжком оказавшись у окна рядом с подругой.

— И их три, — заметил Гарри, вставший с другой стороны от девушки.

— По одной на каждого из нас, — испуганно прошептала Эрмиона. — О нет… о нет… о нет…

Она схватила юношей под руки.

Совы летели прямо к Норе — красивые, рыжевато-коричневые неясыти. Подлетая к дому, они снизились, и стало видно, что каждая несёт большой прямоугольный конверт.

— О нет! — взвизгнула девушка.

Миссис Висли протиснулась мимо них и открыла кухонное окно. Одна, вторая, третья — совы влетели в комнату, приземлились рядком на столе и подняли правые лапки.

Гарри приблизился. Адресованное ему письмо было привязано к лапке средней совы. Он стал отцеплять его негнущимися пальцами. Слева от него Рон пытался сделать то же самое, справа руки Эрмионы тряслись так сильно, что колыхалась вся сова.

Все молчали. В конце концов Гарри удалось справиться с письмом. Он быстро надорвал конверт, открыл и развернул лежавший в нём пергамент.

Юноша перечитал пергамент несколько раз. С каждым разом дышать становилось легче. Всё было в порядке: он прекрасно понимал, что не сдаст Прорицание, и у него не было никакого шанса на положительную оценку по Истории магии, учитывая падение в обморок на середине экзамена. Но всё остальное! Его пальцы пробежали по оценкам… Хорошие результаты в Преобразовании и Травоведении и даже «Поразительно» по Алхимии! К тому же — «Исключительно» по Защите от тёмных сил!

Он огляделся. Эрмиона сидела к нему спиной, склонив голову. Рон казался счастливым.

— Провалил только Прорицание и Историю магии, ну и кого это волнует? — радостно сообщил младший Висли другу. — Махнёмся?

Гарри мельком просмотрел его оценки: там не было ни одного «Исключительно»…

— Я и не сомневался, что ты получишь высший балл по Защите от тёмных сил, — сказал Рон, хлопая приятеля по плечу. — Мы всё сдали хорошо, правда?

— Отлично, — похвалила миссис Висли, ероша волосы сына. — Семь С.О.В. — это больше, чем у Фреда и Джорджа вместе взятых!

— Эрмиона? — попробовала позвать Джинни, так как Эрмиона всё ещё сидела к ним спиной. — Как у тебя?

— Э… неплохо, — откликнулась та слабым голосом.

— Ой, прекрати! — бросил Рон, подходя к подруге и забирая у неё листок с результатами. — Ого, десять «Исключительно» и одно «Поразительно» по Защите от тёмных сил! — он посмотрел на девушку — наполовину радостную, наполовину сердитую. — Ты действительно разочарована?

Эрмиона качнула головой, и Гарри рассмеялся.

— Мы теперь студенты Т.Р.И.Т.О.Н.а! — расплылся в улыбке Рон. — Мам, сосиски ещё остались?

Гарри опять посмотрел на свои результаты — они были именно такими, на какие он и рассчитывал. Жаль было только одного — пришёл конец его мечтам о профессии аурора. У него не получилось заработать нужную оценку по Алхимии. Он всегда знал, что не сможет, но всё равно сердце сжималось, стоило ему взглянуть на эту маленькую чёрную «П».

Если подумать, выходило действительно странно: ведь не кто иной, как замаскированный Пожиратель смерти первым сказал Гарри, что из него получится хороший аурор. Несмотря на это обстоятельство, идея постепенно захватила воображение юноши. Никакое другое занятие не выглядело для него столь же привлекательным. Даже больше: с того момента, как он услышал о пророчестве несколько недель назад, Гарри стало казаться, что карьера аурора прямо-таки суждена ему. «Коль жить одному, второму не выжить…». Разве не стал бы он более достоин пророчества, разве его шансы выжить не поднялись бы гораздо выше, если бы он вступил в ряды этих отлично обученных волшебников, чьей работой было найти и уничтожить Волдеморта?