"Джефф Ровин. Смертельная битва " - читать интересную книгу автора

Порой его просто неудержимо тянуло изучать древние рукописи, ходить по
дальним монастырям или часами исследовать травы, корни, минералы, а также
свойства, которые они приобретают при смешивании. Гибель Вина при взрыве
расстроила все планы Шена. Двое сынишек Вина остались сиротами, и жена Шена,
вместо того чтобы отдать их в монастырь на попечение монахов, настаивала на
том, чтобы они сами воспитывали своих шебутных племянников - Куна и его
младшего брата Чана.
При воспоминании о шумных скандалах с женой, нередко разгоравшихся
из-за мальчиков, Шен Цун пришел в ярость. Дело здесь было не в деньгах,
потому что оба мальчика отличались трудолюбием и продолжали работать
водоносами. Скандалы разгорались из-за его исследований. Чен говорила ему,
что попытки вмешаться в дела богов и усопших - грех, и потому его опыты
могут иметь непредсказуемые последствия не только для него, но и для
мальчиков. Потом - пять лет назад, ровно через два месяца после смерти
Вина, - она выбрала подходящий момент, когда муж ушел собирать налоги в
деревушку Амико, и продала все его инструменты и сосуды, снадобья, порошки и
свитки. Вернувшись ночью домой, Шен увидел, что сделала его жена, и ушел из
семьи. Из библиотеки храма он похитил рукописи, положил их на тележку и
покатил ее через горы и долины к побережью Восточно-Китайского моря. Там он
купил лодку и отплыл на ней туда, где все время стоял туман. Хоть рыбаки
Чжаньяна предостерегали его от плавания в то место, он знал, что найдет там
то, что искал: уединение. Ни один серьезный моряк не отважится плавать в
тумане, а предрассудки, бытовавшие среди жителей побережья, служили
дополнительной гарантией того, что никто не станет ему докучать.
Утром Шен поставил парус, и на следующий день весла и попутные течения
помогли ему увидеть вдали землю, которая отныне должна была стать его новым
пристанищем. Воздух вокруг острова был неестественно чист и прозрачен,
солнце уже перевалило через возвышавшуюся там островерхую гору, и
отбрасываемая ею тень с рваными краями покрывала часть островка глубоким
мраком. Ступив на горячий, странно красноватый песок берега, Шен ощутил
одиночество так остро, как никогда, и ему стало не по себе. Дело было не
только в том, что остров оказался совершенно необитаем - над ним не летали
птицы, на высохших стволах деревьев не ползали насекомые, в прибрежных водах
не водилась рыба, - даже воздух здесь был не таким, как в других местах, и,
казалось, был проникнут неистребимым злом. Тень, покрывавшая землю, была не
просто темной, у Шена возникло такое чувство, будто из всего, на что она
падала, высасывались все краски, выдавливались все жизненные соки. Воздух
был сырым, холодным и до странности промозглым. Шен Цун мог бы поклясться,
что порой даже перспектива теряла здесь свою привычную геометричность,
очертания удаленных предметов становились расплывчатыми и как бы текучими,
переливчатыми. Или это был лишь обман зрения, таинственная игра солнечных
лучей, искаженных густым туманом? Предметы казались расположенными ближе или
дальше, чем на самом деле, даже то, что находилось у него под ногами.
Деревья, выглядевшие на расстоянии прямыми, оказывались, когда он подходил к
ним ближе, искривленными и сучковатыми. Скалы и утесы, издали
представлявшиеся покрытыми трещинами и выбоинами, в действительности были
ровными и гладкими. Лишь внутри развалин древнего храма пространственные
очертания оказались привычными, точно отображавшими контуры предметов.
Строилось это здание, должно быть, как крепость, как неприступный бастион,
призванный противостоять пагубным духовным влияниям сил зла. Однако, судя по