"Мелани Роун. Звёздный Свиток (часть 2) (Принц драконов-2) " - читать интересную книгу автора

развевающимися знаменами с самыми немыслимыми символами. Некоторые из них
были прекрасны, другие всего лишь терпимы. Реющее на высоком серебряном
столбе знамя Фессендена - серебряное руно на поле цвета морской волны;
развеваемый ветром стяг Гилада - три серебряных луны на стыдливо-розовом
фоне - водруженный над палатками столь же смехотворной окраски. Дорвальский
белый корабль на голубом поле стоял на локоть выше крибской белой свечи на
красном; можно было не сомневаться, что уязвленная гордость принца Велдена
подскажет ему привезти на следующую Риаллу флагшток подлиннее. Над
палатками ее кузена Волога бриз лениво перебирал алые складки с изящными
серебряными фляжками, слегка подчеркнутыми черным. Знамя Оссетии -
пшеничный сноп на темно-зеленом фоне - было перевито серыми лентами, всем
напоминавшими о том, что принц Чейл недавно потерял сына и внука. Сьонед
заметила, что здесь царило спокойствие, особенно бросавшееся в глаза по
сравнению с праздничным оживлением всех остальных, и от души пожалела
бедного старика, вынужденного прибыть на Риаллу несмотря на боль свежей
утраты.
В раскинувшейся под ней радуге недоставало еще трех цветов, и о том же
напоминали пустые места, оставленные для тех, кто еще не прибыл. Брат Давви
был в пути, но уже к вечеру его бирюзовые палатки встанут рядом с ее
голубыми, поскольку Сир граничит с Пустыней. Завтра, когда прибудут Рохан,
Поль, Мааркен и Пандсала, по другую руку разместятся фиолетовые цвета
Марки. Они не поплыли на Риаллу по Фаолейну, как делалось обычно, ибо ни
Поль, ни Мааркен не могли и шагу ступить на что-нибудь плавучее. Перед
Пандсалой не стояло таких трудностей, и это лишний раз напоминало о
странностях фарадимского дара принцессы-регента: она могла путешествовать
по воде, не испытывая тошноты. Андраде и ее свита - в которой должна была
присутствовать и будущая жена Мааркена - могли приехать тогда, когда
заблагорассудится леди Крепости Богини. Ее белые палатки должны были стоять
поодаль от всех остальных. От внимания Сьонед не укрылось, что для Андраде
было оставлено несколько мест; пусть властная леди сама решает, где ей
больше нравится.
Сьонед села на корточки и даже рот приоткрыла, подумав о том, сколько
работы предстоит Рохану на этой Риалле. Последние три встречи по сравнению
с той первой казались удивительно мирными. Торговые договоры, пограничные
договоры, брачные договоры - практически каждый соглашался на что угодно.
Это дружелюбие Сьонед объясняла главным образом проницательностью Рохана и
его искусством сглаживать противоречия между самыми разными властителями и
их советниками и сплачивать их в более-менее тесную группу.
Проницательность проницательностью, но приходилось учитывать и другие вещи.
Риаллы 701-го и 704-го годов были пропущены; в первый год континент поразил
Великий Мор, а три года спустя всех повергла в шок гибель Ролстры. Горькая
морщинка обозначилась у рта Сьонед при воспоминании о том, что никто не
верил, будто Рохану под силу одолеть могущественного и хитроумного Ролстру.
Воспоминание об их последнем поединке насмерть под куполом из звездного
света, сплетенным самой Сьонед, все еще бросало ее в дрожь. Заранее
заготовленная Ролстрой подлость не удалась, и Рохан убил его в честном бою.
Однако то, как она использовала запретный звездный свет и управляла им,
находясь за тридевять земель от места битвы, все еще являлось ей в
кошмарных снах.
В последующие годы принцы постарше тянули время, ожидая увидеть, каким