"Майкл Роуч. Сад (Притча) " - читать интересную книгу автора

меня ни к чему не осталось бы неприязни. Инстинктивно я снова чувствовал
более точное значение его слов; я знал, что он, пусть и своим просветленным
образом, испытывает глубочайшую неприязнь к тому факту, что я и все
окружающие страдаем. Я знал и то, что его неприязнь была скорее
разновидностью сострадания, что свою заботу о нас он ощущает как
благотворную милосердную радость, что он просто не способен испытывать
смущение и обиду, которые мы переживаем вместе с неприязнью к раздражающему
нас человеку или непредвиденному повороту событий нашей жизни.
Мне было ясно, что он не хочет сказать: "Представь, как здорово было бы
не испытывать боль" или "Представь, как было бы хорошо, если бы ты мог не
обращать внимания на боль, которую испытываешь". Нет, смысл его слов был
такой: "Представь, как прекрасно, когда боль приходит к тебе, а ты ясно
видишь в глубинах самой реальности те причины, которые причиняют тебе эту
боль, и продолжаешь пребывать в глубоком, надежном и подкрепленном этим
видением покое ума, радостно продолжая свое дело по полному искоренению
этого и всех других видов боли навсегда".
Эта мысль еще больше освободила мой разум, мне теперь казалось, что из
голубого простора земной атмосферы я лечу к далеким звездам на бархате
ночного неба; я увидел всю жизнь впереди; мой ум, полностью освобожденный от
тех мыслей и эмоций, которые прежде отравляли мое существование; я увидел в
самом этом уме столько свободного пространства, столько свободного времени,
чтобы любить, творить, отдавать другим... Я сидел под чинарой, глядя сквозь
ее ветви в синее небо, в какой-то блаженной прострации, в состоянии полного
восторга, забыв про все на свете, даже про самого Майтрею.
- Сделай паузу... - тихо засмеялся он, наслаждаясь моим наслаждением. -
Все еще впереди.
И я снова обратил к нему свой взор и погрузил свое сердце в сердце
Майтреи.
- Я буду говорить, а ты представляй, - улыбнулся он, - представляй себе
мир, в котором ты просто дитя, невинное, вечно смеющееся, любопытное и очень
счастливое дитя. Ты радостно шагаешь по жизни, открыто и охотно, с
удовольствием учишься у всех окружающих. Ты находишь, чему поучиться у
каждого, кто встречается на твоем пути, высоко ценишь эти драгоценные и
полезные уроки - ты умеешь внимательно слушать - и внемлешь им, будто
прислушиваешься к трелям одинокой певчей птицы в пустыне. В результате тебе
неизменно достается алмаз или рубин понимания, который наполняет твое и без
того уже переполненное знанием сердце. Все вокруг дороги тебе, как Учителя,
каждый дарует тебе нечто драгоценное для твоей жизни. И снова я не знаю, как
выразить это словами, которые были бы тебе понятны, но представь, что твой
ум на всю оставшуюся жизнь будет полностью очищен от эмоции... как же вы
нынче называете ее?... - Он озорно взглянул на меня, как будто ожидая, что я
тут же угадаю все слово целиком. - Хоть бы первую букву назвал! - Но мне
ничего не шло на ум, и даже его описание не сильно помогло. Наконец я
сдался, а он произнес: - Гордыня.
Если честно, я едва ли мог надеяться победить этого милейшего и
постоянного спутника моей жизни, но идею детской открытости понял и принял;
она казалась мне каким-то ценным сокровищем, спрятанным гдето на моем
жизненном пути, которое я, может быть, когда-нибудь и открою для себя.
Радость Майтреи была заразительна. Я чувствовал себя счастливым, ну или
почти счастливым.