"Филип Рот. Болезнь Портного " - читать интересную книгу автора

Гейгера в поисках собранной ее сыном коллекции пикантных французских штучек
от которых волосы встают дыбом. Смолки, как вы уже догадались не столь
богаты, как мы - и в этом наше главное различие. Мать, которой приходится
работать, у которой нет дома жалюзи.. Да, этим, конечно же, объясняется все:
и то, почему Смолка ходит плавать в бассейн, и то, почему он норовит
ухватить тебя за член. Он питается кексами и полагается в жизни на
собственные мозги. Я ем горячие завтраки и только и знаю, что подавлять свои
желания. Вы только поймите меня правильно (хотя вряд ли возможно, чтобы вы
истолковали мой рассказ превратно): что может сравниться с ощущением,
которое испытываешь, возвращаясь домой в зимнюю пургу - когда, отряхивая на
пороге пальто и счищая грязь с ботинок, ты уже слышишь, как лопочет радио на
кухне, и улавливаешь чудный аромат томатного супа, разогревающегося на
плите? Что может сравниться со свежевыстиранной и свежевыглаженной пижамой -
а она выстирана и выглажена всегда! Что может сравниться с запахом
полированной мебели в спальне? Разве мне понравилось бы, что мое нижнее
белье посерело и лежит на полке в шкафу скомканное и неглаженное - как у
Смолки? Конечно, нет. А как насчет дырявых носков, как насчет того, что
никто не напоит тебя горячим медовым напитком, когда ты лежишь с воспаленным
горлом?
А как бы я отнесся к Бабблз Джирарди, если бы она заявилась ко мне
домой посреди дня, и принялась дрочить мой член, как она не раз поступала со
Смолкой?

Кстати, вот вам ирония судьбы. Иду я прошлой весной по Уорт-стрит, и
кого же я вижу? Нашего любителя коллективной дрочки, мистера Манделя
собственной персоной. В руках у него коробка, набитая скрепами, суппортами и
прочими железками. И знаете - я был совершенно ошеломлен, увидев его живым и
здоровым. Я до сих пор не до конца в это верю. Как и в то, что он женился и
теперь живет вместе с супругой и двумя детьми в собственном доме. В
Мейплвуде, штат Нью-Джерси. Мандель живой, и у него член размером с садовый
шланг. И во дворе собственного дома он жарит барбекю. Мандель, который из
благоговейного трепета перед Пупо Кампо и Тито Вальдесом, в первый же день
после окончания школы заявился и городской совет и официально изменил свое
имя Арнольд на Бабалу! Мандель, который поглощал по шесть бутылок пива за
один присест! Какое-то чудо! Этого не может быть! Как ему удалось избежать
кары? Мандель, которого то и дело выгоняли из школы, который изнывал от
безделья на углу Ченселлор и Лесли, который громоздился над своими
барабанами словно какой-нибудь мексиканец, который ходил под небесами с
патлами "утиный хвост" - как же эти небеса не разверзлись над ним и не
поразили его насмерть? А теперь ему тридцать три, как и мне, и он работает
торговым агентом у своего тестя, который владеет магазином хирургического
инструмента на Маркет-стрит в Ньюарке.
- А ты чем занимаешься? - спрашивает он. - Чем зарабатываешь на хлеб
насущный?
Неужели он не знает? Может, родители забыли включить его в список
людей, которым следует рассылать письма? Разве есть еще человек, который не
знает о том, что я - самый высоконравственный человек в Нью-Йорке,
воплощенная добродетель и гуманность? Разве он не в курсе, что я зарабатываю
на хлеб насущный тем, что я хороший?
- Я на государственной гражданской службе, - отвечаю Манделю показывая