"Валерий Рощин. Ложный флаг (Предательская западня)" - читать интересную книгу автора

группой уничтожать дозор, Усман немного успокоился. По крайней мере,
поведение грузинского лидера уже не казалось столь загадочным и
непредсказуемым. Хотя, чего греха таить - все одно в голове не укладывалось:
петлять по ущельям из Грузии более полусотни километров ради одной
"вертушки"?... Глупо. Глупо и необдуманно. Вот если бы он организовал
нападение на заставу! Это была бы достойная акция.
Да, сейчас намерения рыжебородого слегка прояснились. Днем подобраться
к вертолету через охраняемый лес он счел невозможным; ночью же действительно
появлялся приличный шанс. Воспользовавшись американским биноклем, можно
подползти к дозору на расстояние прицельного выстрела; затем с помощью
одного бесшумного автомата уничтожить дозорных бойцов. Но после возникала
проблема: имея только один "вал", быстро расправиться с многочисленной
группой русских у вертолета не получится - они не тупые глухари и спокойно
наблюдать за расстрелом товарищей не будут. На площадке понадобится
молниеносный удар одновременно из четырех стволов, что имелись в
распоряжении рыжебородого.
Однако эхо стрельбы из "калашей" так и не прокатилось по ночному
ущелью; молчала и крохотная рация в руках молодого Гурама...
Зато через некоторое время к стоянке отряда вернулся сам Вахтанг.
Уставший и взбешенный; с ним был только один грузин - Давид. Остальные...
- Собаки! - зло прошипел командир, присаживаясь и расшнуровывая высокие
ботинки.
- Что случилось? - подбежал к нему Гурам.
- Ничего... Они и за это ответят! Они мне за все заплатят!... - цедил
тот сквозь зубы. И подав тому ночной бинокль, рявкнул: - Следите за каждым
их шагом!
В два часа ночи русские внезапно засуетились и стали куда-то
собираться. Дозорный позвал Вахтанга...
Убедившись, что большая часть пассажиров сбитого вертолета
вознамерилась покинуть узкую площадку, рыжебородый грузин обернулся и
радостно прошептал:
- Уходят!
Касаев в ту минуту находился рядом и опять подивился быстрой смене
настроения этого человека.
Тот узнал новичка; протянув мудреный прибор с громадным объективом и
запросто - как давнему знакомцу предложил:
- Полюбуйся!...
Трепетно приняв увесистую штуковину, Усман приложил окуляр к
единственному глазу и узрел увеличенную картинку, на которой с
необыкновенной четкостью просматривалась каждая деталь. А особенно поразила
возможность наблюдения за людьми. Чеченец то опускал чудо-прибор, пытаясь
хоть что-то различить в таинственном мраке, и зрение оказывался бессильным.
Тогда он снова заглядывал в одно из двух отверстий и дивился зрелищу: на
относительно темном фоне точно по волшебству появлялись окрашенные
зеленоватым свечением человеческие фигуры...
Да, неверные уходили.
Но не все. Возле вертолета продолжал крутиться какой-то мужик; не
присоединился к потянувшейся в сторону леса группе и боец, находившийся на
краю ущелья. По логике старший должен был оставить и кого-то из тех, кто
дежурил в лесной чаще - так, по крайней мере, опытному Усману подсказывало