"Валерий Рощин. Ложный флаг (Предательская западня)" - читать интересную книгу автора

пассажирской кабины девушка-журналистка хлопотала возле раненного второго
пилота. Спецназовцы перевязали пробитое бедро, обработали искалеченное
свинцом плечо; сделали пару уколов: ввели обезболивающее и антибиотик.
Бортач держался молодцом. Ему, конечно, подфартило больше, нежели обоим
пилотам - пуля саданула по голове вскользь, основательно содрав кожу и самую
малость задев черепную кость.
- Ну, мля - вылитый Щерс под красным знаменем!... - приглаживая
выбивавшуюся из-под бинтов седую шевелюру, пытался он наладить на лице
улыбку.
Улыбка выходила мрачной. Взгляд простоватого мужика, словно
завороженный, то и дело возвращался к брезентовому савану, под которым
покоилось тело командира...
Оба пограничника в точности выполняли очередной приказ сурового
подполковника и не отходили далее пяти метров от пятнистой "восьмерки".
Оператор сидел на земле, прислонившись спиной к левому колесу. Все еще
подрагивающими от напряжения и пережитого волнения пальцами доставал из
пачки одну за другой сигареты и, покашливая, жадно тянул дым.
"А мы полагаем, будто война в здешних горах окончена, - вздохнул
Станислав и глянул на часы: - Что-то задерживаются чичи, и это на них не
похоже. Тактика у моих давних "приятелей" отработана: подстрелили,
подбежали, добили раненных, собрали годное оружие, боеприпасы, вещички. И
быстренько растворились среди гор. Падальщики, хреновы!..."
После аварийной посадки прошло более часа. Дно ущелья и склон соседнего
отрога отлично просматривались в обе стороны на пару километров. За
исключением полоски леса, укрытой с северной стороны вертикалью скалы,
растительность на склонах была скудной и низкорослой - сказывалась высота
над уровнем моря и преобладающая низкая температура. По голым скалам
подобраться к площадке и застать людей Бельского врасплох, было практически
невозможно. Однако скоро наступит ночь, и своевременно обнаружить неприятеля
станет труднее...
Он еще раз с неторопливой внимательностью осмотрел промоины с глубокими
складками. Ни на ребристой вершине отрога, ни за редким кустарником,
разбросанным по берегам узкой речушки, взгляд не цеплялся на за одну
подозрительную деталь.
- Игнатьев, Дробыш - подежурьте у обрыва, - бросил он парням,
возвращаясь к вертолету, - о любом движении немедленно докладывать...

* * *

"Четыре часа. Целых четыре часа мы торчим на этом чертовом уступе.
Сигнал аварийной радиостанции, уже должны засечь, ну а вычислить координаты
и направить их в региональный центр МЧС - дело не долгое", - размышлял
подполковник, расхаживая под косыми лучами заходящего солнца. На душе было
неспокойно. Очень неспокойно: Касаев вот-вот пересечет российско-грузинскую
границу, а он с группой застрял на склоне, в каких-то двадцати километрах от
заставы.
- Послушай, приятель, - окликнул он бортача, копавшегося где-то
сверху - у раскрытых капотов вертолетных двигателей, - я видел в пилотской
кабине парочку автоматов. Это все, что у вас имеется из оружия?
- Да, два автомата. И пистолеты у каждого. Вот, командирский у меня