"Игорь Росоховатский. Тор-1 (Журнал "Юность")" - читать интересную книгу автора

лабораторию и в коридоре поругался с добрейшим Мих-Михом.
В директорском кабинете Мих-Миха ждала новая неприятность.
- Уберите из коридоров все эти диваны, - сказал директор. - Кроме тех
двух, которые у вас называют "проблемным" и "дискуссионным".
- Выписать вместо них новые? - со свойственным ему добродушием спросил
Мих-Мих.
У директора нетерпеливо дернулась щека.
- А что, стоя женщинам очень неудобно болтать? - спросил он и отбил
охоту у Мих-Миха вообще о чем-либо спрашивать.
Это был первый приказ нового шефа, и его оказалось достаточно, чтобы
директора невзлюбили машинистки, уборщицы и лаборантки, проводившие на
диванах лучшие рабочие часы.
- Меня зовут Торием Вениаминовичем, - сказал он на совещании
руководителей лабораторий. - Научные сотрудники (он подчеркнул это) для
удобства могут называть меня, как и прежнего директора, по инициалам - ТВ
или по имени.
Многие из нас тогда почувствовали неприязнь к нему. Он не должен был
говорить, как называть его. Это мы всегда решали сами. Так получилось и
теперь. После совещания мы называли его "Тор", а между собой "Тор-1",
подчеркивая, что он у нас не задержится.
Люду, пришедшую просить об отпуске за свой счет, он встретил
приветливо, спросил о больной маме. Его лицо было сочувственным, но
девушке казалось, что он ее не слушает, так как его взгляд пробегал по
бумагам на столе к время от времени директор делал какие-то пометки на
полях. Люда волновалась, путалась, умолкала, и тогда он кивал головой:
"Продолжайте".
"Зачем продолжать, если он все равно не слушает?" - злилась она.
- Мама осталась совсем одна, за ней некому присмотреть. Некому даже
воды подать, - грустно сказала девушка, думая о Грише, который заждался ее
и шлет пылкие письма.
- Ну да, к тому же, как вы сказали раньше, ей приходится воспитывать
вашу пятнадцатилетнюю сестру, - "заметил" директор, не глядя на Люду, и
девушка почувствовала, что он уже все понял и что врать больше не имеет
смысла.
- До свидания, - сказала она, краснея от стыда и злости.
Затем Тор-1 прославился тем, что отучил Сашу Митрофанова задерживаться
после работы в лаборатории. Однажды он мимоходом сказал Саше:
- Если все время работать, то когда же будете думать?
Гриша Остапенко, вернувшись из села, где напрасно прождал Люду, пришел
к директору просить командировку в Одессу. Лицо Тора-1 казалось добрым.
Словно вот-вот лучи солнца, ломаясь на настольном стекле, брызнут ему в
глаза, зажгут там веселые искорки. Но это "вот-вот" не наступало...
Остапенко рассказал о последних работах в институте Филатова, с
которыми ему необходимо познакомиться.
Директор понимающе кивал головой.
- Мы сумеем быстрее поставить опыты по восстановлению иннервации
глаза...
Директор снова одобрительно кивнул, а Остапенко умолк. "Кажется,
"увертюра" длилась достаточно", - подумал он, ожидая, когда директор
вызовет Мих-Миха, чтобы отдать приказ о командировке к морю и солнцу.